Профессор, полковник И. Д. Кленин

ПРОФЕССОР ИЗ САСОВА -

Иван Дмитриевич Кленин Восток – 49

Спокойный, уравновешенный, кажется, немного флегматичный, Иван Дмитриевич Кленин не похож на бывалого солдата, о котором можно сказать: «Удалец! Прошел огни, воды, медные трубы и чертовы зубы. У черта зубов поубавилось, а у молодого солдата удали и смелости прибавилось».

Но такие, как Иван Кленин, не показными призывами, а сметкой солдатской и мудрос­тью народной одолевали врага.

Иван Кленин не командовал полками и батальонами, не водил роты в атаку. Самая его высокая должность на войне - командир отделения, воинское звание - старший сержант. Но сослуживцы-фронтовики относили Кленина к ведущим. В штатных расписаниях нет такой должности. Но ведущие, идущие впереди, в России были и будут. Это они ведут за собой людей в бой, щедро делятся с ними знаниями, опытом. Идущие впереди лишаются права на ошибки. Они несут безоговорочную ответственность за победный успех в бою, за достижение их учениками наивысших успехов.

...Западный фронт. Июль сорок третьего. Войска фронта наступают на фашистов, не давая им возможности перебросить резервы в район Курска, где в жестокой битве решался исход войны.

В один из рассветных дней стрелковое подразделение, не выдержав натиска контратаку­ющих немцев, стало отходить. Это создавало серьезную угрозу. Был тяжело ранен командир взвода. Но перед группой дрогнувших солдат встала ладная фигура. Это был старший сержант Кленин: «Куда торопитесь? Немцы-то сзади. Слушай мою команду. В окопы! За мной!» - твердый волевой голос Ивана Кленина отрезвляюще подействовал на бойцов. Они почувствова­ли его сильную волю, власть над собой, вернулись на оставленные позиции и прицельным огнем отбросили немцев. Кленин так организовал бой, что противник был разбит, а взвод вышел из боя с минимальными потерями. Помогла Кленину выработанная еще на школьной скамье тщательность в выполнении любого порученного ему дела, большого и малого, точ­ность, накопленные знания, мужество и отвага.

Иван Дмитриевич Кленин родился 5 ноября 1923 г. на Рязанской земле, в Сасово. С 1926 г. - это город, а до того большое село, известное с середины XVI века. Сасово окружено безбрежной ширью пойменных лугов... Помнит Ваня Кленин Берестянскую рощу, Алешинский лес, голубеющие ленточки речушек Алешня, Пугус и реки Цна, которую Иван Сергеевич Тургенев в рассказе «Касьян с Красивой Мечи» устами своего героя называет «Цной-голубкой»...

Отец рано ушел из жизни. Вырастила и воспитала Ваню мать Анна Ивановна, малогра­мотная русская женщина. Жизнь с сыночком была нелегкой. Какой заработок мог быть у разнорабочей? Но сыну она отдавала вековую материнскую мудрость. «Есть женщины в русских селеньях...» В моей памяти Анна Ивановна, говоря некрасовским слогом, осталось такой:

Красивые, ровные зубы,
Что крупные перлы у ней,
Но строго румяные губы,
Хранят их красу от людей.

Школьный друг Ивана, сосед Клениных - Валентин Павлович Петров, ныне заслуженный деятель науки Российской Федерации, доктор медицинских наук, вспоминает:

«Анна Ивановна постоянно говорила нам: "Ребятки, больше читайте. В книгах кладезь мудрости. Читайте. В учителя выйдете. Я видела, сколько книг у учительницы Валентины Яковлевны. Она нам, бабам, стихи читает, да так, что слеза прошибает. Или инженерами будете. Видела на станции, любовалась ими. На фуражке молоточек и крест-накрест ключ.

Как их, инженеров, слушают на станции, как их уважают. Да разве мало других знающих свое дело, начитанных людей. Доктора. Сколько людей спасли от погибели. Учитесь и читайте умные книги, в люди выйдете..."»

Иван Степанович Потапов, директор школы и преподаватель истории, всегда положи­тельно отзывался о сыне Анны Ивановны: «Учится хорошо, прилежен, внимателен». Петр Сер­геевич Троицкий - математик, Валентина Яковлевна Шарапова - преподаватель русского языка и литературы ценили знания Вани Кленина.

В.П. Петров говорит о друге:

«В школе он больше других предметов любил историю, русский язык, литературу, одна­ко хорошо знал и математику, и физику. Помню его, высокого ростом, застенчивого, отзывчи­вого на просьбы товарищей. В школе Иван пользовался авторитетом, своими знаниями любил делиться с товарищами. Помню, как он увлекал нас рассказами из античной истории - о Марафонском беге, о римском воине, который пробрался в лагерь этрусков с целью убить царя Порсену, но был схвачен. Муций Сцевола показал презрение к боли и смерти. Он опустил в пылающий огонь правую руку и держал ее в огне, пока рука не сгорела. Врезался в память и подвиг, который совершили триста спартанцев. Персидский царь Ксеркс во главе стотысяч­ной армии и огромного флота пытался овладеть Грецией. У Фермопил несколько дней шли бои за горный проход. Предатель повел войска Ксеркса в тыл греков. Спартанский царь Леонид вывел греческие войска из-под удара персов, а сам с тремястами воинами остался, чтобы задержать врага. И спартанцы ценой своих жизней задержали врага! О подвиге трехсот воинов узнала вся Греция. На месте сражения много веков стоит памятник, на котором высечена надпись: «Странник, весть отнеси всем гражданам Лакедемона, что, честно исполнив закон, здесь мы в могилах лежим». Завет античных героев был близок ребятам из рязанской глубинки, будущим фронтовикам Великой Отечественной...

Мы узнавали от Ивана много нового о великих Архимеде, Леонардо да Винчи, Николае Копернике, Джордано Бруно и Галилее Галилео, Михаиле Васильевиче Ломоносове, Иване Петровиче Кулибине, нашем рязанском земляке Иване Петровиче Павлове, Дмитрии Ивановиче Менделееве, Николае Михайловиче Пржевальском, Николае Егоровиче Жуковском...»

И в заключение своего рассказа профессор, генерал-майор медицинской службы, круп­нейший хирург с мировым именем В.П. Петров сказал: «Прошла жизнь с той поры, когда мы чествовали гордость России - Александра Сергеевича Пушкина. Это был 1937 год. Пушкинские вечера, пушкинские чтения, пушкинские выставки. На сцене четырнадцатилетний подросток Ваня Кленин читает пушкинскую «Полтаву»:

Горит восток зарею новой.
Уж на равнине, по холмам
Грохочут пушки.
Дым багровый
Кругами всходит к небесам...»

Таким остался Ваня Кленин в памяти Вали Петрова, товарищей и учителей - эрудитом, доброжелательным, тактичным и внимательным юношей высокой внутренней культуры.

Душевно, заботливо относились к Анне Ивановне и ее сыну соседи Петровы - Анна Яковлевна и Павел Иванович, работник местной почты. Когда соседскому пареньку исполнилось пятнадцать лет, Павел Иванович нашел ему посильную работу, которую Ваня выполнял в свобод­ное от школьных дел время - носил пачки газет и журналов, сортировал корреспонденцию.

В дни зарплаты, зажав в кулаке рубли, Ваня бежал домой и торопливо говорил: «Мама! Мне получку выдали. Положи их к своим деньгам. А может, кофту или платок тебе купим?» Мать пересчитывала получку сына, а у самой бежали из глаз ручейки слез.

Лето 1940 года. Успешно закончено обучение. Пятерочный аттестат, глубокие знания школьной программы давали возможность стать студентом любого столичного института, но Иван принял решение идти добровольцем в армию. Перед тем как продолжить образование, хотелось проверить себя, закалить.

Призвали Ивана Кленина в мае 1941 г. Он прибывает в город глубокой старины, в седой Таллин. В свободное от службы время вместе с товарищами красноармеец Кленин знакомится с Таллинским средневековым замком, его мощными башнями - Длинный Герман, Толстая Марга­рита, орудийной башней Кик-ин-де-Кёк. Впечатляли Домский собор, Олаевская церковь, церковь Нигулисте, Таллинская ратуша... «Мы ходили по улицам, - говорит Иван Дмитриевич, - на которых сохранились дома пятнадцатого века. Гордость таллинцев - флюгер шпиля ратуши Старый Тоомас. Этому символу города более 570 лет».

Молодые воины-красноармейцы любовались скромным домиком Петра Великого и дворцовым ансамблем в Кадриорге. Рассматривали руины монастыря ордена святой Биргит-ты, разрушенного в 1577 г. ливонскими рыцарями. Курсантами учебной школы был возложен венок к памятнику моряков русского броненосца «Русалка», погибшего в водах Балтийского моря 7 сентября 1893 г.

Завершен курс первоначального обучения. Днем 20 июня 1941 г. красноармеец И. Кленин прибыл к месту постоянной службы в эстонский город Вильянди и зачислен на должность орудийного номера 76-мм полковой пушки в батарею капитана Сергея Игнатьевича Буфетова.

Капитан Буфетов ознакомил новичков с боевым путем 96-го артиллерийского полка и 90-й стрелковой Краснознаменной дивизии. Дивизия была сформирована в 1936 г. В ходе советско-финляндской войны отличилась при прорыве железобетонных укреплений линий Маннер-гейма и штурме Выборга.

Суббота, 21 июня 1941 г. На общедивизионном построении по случаю вручения дивизии ордена Красного Знамени комдив полковник М.Н. Голубев сказал:

«Товарищи красноармейцы, младшие командиры, командиры и политработники! В тяжелых боях вы с отвагой в сердце, не жалея крови и самой жизни, доблестно выполнили свой воинский долг. Высокая боевая награда на Красном Знамени дивизии - это символ наших успехов, кото­рый будет вести нас к новым победам. Честь и хвала нашему Красному Знамени с высокой боевой наградой у его древка. Честь и слава орденоносцам нашей дивизии, отличившимся в боях на Карельском перешейке и при штурме Выборга. Вечная память воинам дивизии, павшим смертью героев в боях и сражениях минувшей войны. Товарищи! Мы несем боевую службу в напряженной обстановке. Выше бдительность! Каждую минуту будем отдавать повышению уровня боевой подготовки, укреплению воинской дисциплины, сплочению наших рядов!

Да здравствует наша родная партия большевиков во главе с товарищем Сталиным!

Да здравствует наша Родина - Союз Советских Социалистических Республик!»

22 июня 1941 г. Раннее воскресное утро. Рассвет медленно осветил стены казармы, розоватыми бликами заглядывая в окна. В это мгновение рядом с казармой что-то рухнуло. На стоянках автопарка вспыхнули машины. Кузов горящей машины накрыл дежурного по автодро­му и он сгорел заживо. Взрывается склад боеприпасов. Какая-то неведомая сила бросает в воздух ящики со снарядами и минами. Они падали на землю, взрываясь с мощным гулом, разбрасывая вокруг раскаленные, рваные куски металла. Ошеломленный взрывами бомб и снарядов, Кленин сунул ноги в сапоги, схватил брюки и гимнастерку. В это время раздался громовой голос коман­дира батареи: «Все из казармы, в воронки и канавы!» Кленин бросился в разъем окна и упал в воронку. Над его головой черной тенью проплыла сигара самолета. Выплевывая песок, смешан­ный с кровью, Иван услышал чей-то голос: «Ушли. Бомбят станцию». У основания водонапорной башни сверкнуло пламя. Серия бомб качнула башню, как бы присев, она свалились набок.

И снова голос комбата: «К орудиям!» Властность приказа вывела живых из оцепенения. И только теперь Кленин услышал рев заживо горевших лошадей в стойлах конюшен. Капитан Буфетов подает третью команду: «Привести себя в должный порядок. Быть по форме одетым».

Таким было для Ивана Кленина начало войны.

В Прибалтийском Особом военном округе вдоль государственной границы дислоциро­вался 10-й стрелковый корпус в составе 10-й стрелковой дивизии генерал-майора И.Ф. Нико­лаева и 90-й стрелковой дивизии полковника М.Н. Голубева, другие корпуса и дивизии. Непо­средственно у границы были развернуты роты и батальоны прикрытия. В Центральном архиве Министерства обороны сведения о судьбе личного состава рот и батальонов прикрытия 90-й дивизии отсутствуют. Стрелковые полки были выведены в лагеря, а склады боеприпасов оста­лись на зимних квартирах. Отсутствие организованности и четкости в постановке боевых задач армиям, корпусам и дивизиям прикрытия поставило их в крайне невыгодное положение.

В первые минуты войны немцы нанесли мощный артиллерийский удар по возведенным вдоль границы полевым и долговременным оборонительным сооружениям, штабам, узлам свя­зи. Авиационной бомбардировке подверглись аэродромы, военно-морские базы, железнодо­рожные узлы и другие военные объекты приграничных военных округов, а также города Литвы, Латвии, Эстонии, Белоруссии, Украины и Молдавии. Общая глубина воздействия авиации дос­тигала 300-500 км.

В 1950 г. мне довелось быть в литовском городе Кибартай. По бетонированным берегам реки Шешупе проходила граница Литовской ССР и Восточной Пруссии. 22 июня 1941 г. пограничная застава у города Кибартай подверглась небывалому артиллерийскому обстрелу. Стены заставы, сооружения из полуметровых валунов, сохранили сплошные углубления до 10-15 сантиметров. Но особенно запомнилось другое. Решетки окон, балконы и перила были во многих местах разорваны пулеметным огнем немецких солдат.

В 21 час 15 минут 22 июня 1941 г. Главный военный совет направил директиву № 3, которой войскам Северо-Западного и Западного фронтов предписывалось нанести сокруши­тельный удар из районов Каунас и Гродно в направлении Сувалок. Окружить и уничтожить группировку противника и к исходу 24 июня овладеть районом Сувалок.

Главный военный совет направлял в войска директиву № 3 о переходе на главных направлениях к широким наступательным действиям, не зная фактической обстановки. На Северо-Западном фронте города Вильнюс, Каунас, Таураге, Гродно 22-23 июня были уже оккупированы противником. Минск и Рига были захвачены немцами 28 июня и 1 июля. Неся тяжелые потери, войска Северо-Западного фронта отошли на глубину до 500 километров, оставив почти всю Прибалтику. 6 июля войска противника захватили Остров, а 9 июля Псков. Немцы ворвались в окрестности Ленинградской области. 4 июля 1941 г. Гитлер утверждал: «Все время стараюсь поставить себя в положение противника. Практически войну они уже проиграли». 3 июля генерал Ф. Гальдер записал в своем дневнике: «...Не будет преувеличени­ем, если я скажу, что кампания против России выиграна в течение 14 дней»*.

14 июля Гитлер издал приказ, предусматривающий реорганизацию вермахта, с подчине­нием новой задаче - развитию военных действий против Англии и, если понадобится, против США. Почти никто из государственных деятелей за рубежом уже не верил в благополучный для нашей страны исход войны.

Черчилль писал в своих мемуарах, что «почти все авторитетные военные специалисты пола­гали, что русские армии вскоре потерпят поражение и окажутся в основном уничтоженными»**.

Примечательны строки известного американского публициста А. Кана, который в статье «Правда о советской стране пробивает себе дорогу» писал: «Среди собранных мною газетных вырезок есть статья, написанная одним американским специалистом в июне 1941 года. В этой статье содержится следующее заявление: потребуется чудо - такое, какого не было со времен Библии, - чтобы спасти Красных от полного разгрома в очень короткий срок. Таково было общее мнение американских офицеров, которые предсказывали крах России через один-два месяца. Однако русский народ, стремившийся остановить, а затем разгромить гитлеровскую армию, надеялся не на чудо. Он надеялся на героизм своей армии, на военное искусство ее полководцев, на военные материалы, производимые советскими рабочими, на руководство, осуществляемое Коммунистической партией, и на горячее патриотическое единство народа, сплоченного в социалистическое общество»*.

...После первых боев в Эстонии у И. Кленина окрепло убеждение в том, что враг смертен, что его можно бить воинским мастерством, отвагой и инициативой.

Иван Дмитриевич вспоминает:

«Мы были счастливы, что служили в батарее Сергея Буфетова. Гордились его орденом Красного Знамени, его особенной командирской статью. Мы думали о том, чтобы не оплошать, добиться такого умения и слаженности, чтобы наш расчет сливался в единое целое с орудием. Чтобы товарищи по расчету и батарее были такими, на кого можно смело положиться и чтобы сам смог подставить товарищу свое плечо...»

Многие бойцы находились в то лето 1941-го под воздействием танкобоязни. Красноар­меец Кленин превозмог танкобоязнь - прямой наводкой почти в упор расстрелял из пушки немецкий танк. Он совершил в июльское утро начавшейся войны подвиг. И подвиг одного подхватывали другие.

В истории Великой Отечественной войны подвиг совершался не только одним-двумя воинами, но и целыми подразделениями. Приведем только несколько примеров. Подвиг гвар­дейцев-панфиловцев. Подвиг в борьбе с танками противника взвода лейтенанта Широнина у поселка Тарановка под Харьковом. Взвод 25-й гвардейской стрелковой дивизии в бою 2 марта 1943 г., отражая яростную контратаку немцев, уничтожил 16 танков, несколько бронемашин и штурмовых орудий. Все 25 воинов взвода лейтенанта Петра Николаевича Широнина были удостоены звания Героя Советского Союза.

В боевую историю 27-й гвардейской стрелковой Московско-Черниговской трижды орде­ноносной дивизии вошел подвиг воинов 1-го батальона 215-го гвардейского Краснознаменного полка. Пройдя боевой путь от Москвы и Сталинграда, воевав на Курской дуге, батальон под командованием 22-летнего майора Б.Н. Емельянова прославился в январе 1945-го при прорыве обороны немцев на левом берегу Вислы. Командир батальона Борис Николаевич Емельянов и командир роты старший лейтенант Михаил Николаевич Гурьев были удостоены звания Героя Советского Союза. Орденом Красного Знамени были награждены все командиры рот, а все командиры взводов - орденом Александра Невского. Рядовые и сержанты батальона стали кавалерами ордена Славы 3-й или 2-й степени. Это подразделение получило наименование «Батальона Славы».

...Возвратимся в июль 1941 г. Шли ожесточенные бои за Псков. Для защитников города были памятны кадры из довоенного фильма «Александр Невский». Рыцари, закованные в латы, бросают в костер псковских детей. Это было более семисот лет назад. Неужели повторится? Так думали воины, сражавшиеся под Псковом. В их число входил Иван Кленин, 17-летний паренек с Рязанской земли.

5 июля батарея С. Буфетова развернулась на окраине города. На небольшой высоте у стен Пскова было выдвинуто орудие, в котором одним из номеров был Кленин. Он рывком откинул крышку снарядного ящика и, схватив снаряд, дослал его в казенник ствола. С каждой минутой усиливался гул выстрелов орудий и минометов как своих, так и противника. Одна за другой мины падают у орудия. Убит командир орудия, тут же бездыханным падает заряжаю­щий. Вскоре показались танки с крестами на бортах. Они все ближе и ближе. Иван, сжавшись у панорамы, выбирал момент для выстрела. Кто-то кричал: «Ну стреляй же!» Когда расстояние до танков сократилось до нескольких сотен метров, Кленин сам себе скомандовал: «Огонь!» 76-мм снаряд «полковушки» пришелся по гусенице - стальная громада, развернувшись, под­ставила бок. Второй снаряд, посланный Иваном Клениным, ударил в борт танка. Через минуту-другую он задымил, а потом вспыхнуло яркое пламя. Тем временем бой продолжался. Другие танки, обойдя подоженный Клениным, ползли и ползли вперед.

«Огонь открывать только по моей команде, быть готовыми ко всему!» - распорядился комбат Буфетов. Кленин у правой станины пушки положил две связки гранат. Припав к панора­ме орудия, комбат Буфетов превращает в горящие факелы два танка. Уцелевшие продолжают рваться к рубежам обороны батарейцев. Пушка Кленина выстрелом ближайшего вражеского танка была разбита. Осколком снаряда ранен комбат. Кажется, еще секунда-другая и танки прорвутся. Нервы напряжены до предела. Песок хрустел на зубах, слепил глаза. Кленин хватает гранаты и по-пластунски ползет навстречу танку. «Только бы успеть», - и вот совсем рядом стальная лента гусеницы. В это мгновение кто-то Кленина опередил. Другой батареец бросил гранату, ее взрыв порвал гусеницу, и когда танк, вертясь, оказался рядом, вторая граната взорвалась на моторной части. Танк задымил, появилось пламя, а затем внутри что-то ухнуло, башня горящего танка отлетела в сторону. Батарейцы Сергея Буфетова удерживали свой рубеж.

За этот бой под Псковом вчерашний школьник был награжден орденом Красной Звезды, который ему вручили в Москве, в Кремле. Заслужить такую награду в 1941 г. было очень непросто. Боевыми орденами были отмечены боевые товарищи Ивана, живые и павшие. Капи­тан С. Буфетов был удостоен второго ордена Красного Знамени.

Вспоминая дни и ночи ожесточенных боев лета 1941-го, Иван Дмитриевич говорит:

«Во всем мы стремились равняться по нашему командиру батареи Сергею Буфетову. Помнят­ся его голос, походка, четкие команды, душевность в общении наряду с жесткими требованиями обязанностей военной службы, его высочайшая ответственность в выполнении воинского долга...».

В одном из боев Кленин был контужен. Бомба разорвалась возле окопа. Для солдата внезапно наступила тишина, из ушей, из носа потекла кровь. Глухота, головокружение, потеря сознания. Из медсанбата Кленин был отправлен в госпиталь. Глубокой осенью после лечения старший сержант готовился убыть в свой полк. Внезапно появились сильные головные боли, озноб, жар, одышка. Температура поднялась до 39-40 градусов, были моменты галлюцинации. Диагноз - сыпной тиф или, как говорят в народе, «сыпняк». Выжил Иван Кленин. Помогли ему врачи, их знания и душевная теплота. А главный «лекарь» - молодость, воля к жизни. Через две-три недели Иван пытался вставать, делать неуверенные шаги. Как только наступило улуч­шение, он просит врачей выписать его из госпиталя. Пора в строй...

Пожилая женщина, военврач, строго ему выговаривала: «Рано! Научись ходить, бегать. Какой же ты вояка? Может быть, тебя выписать в строй вместе с бабушкой Катей?» (Старенькой санитаркой, кормившей Ивана с ложечки.)

Пытался Кленин получить направление в свою 90-ю Краснознаменную, но безуспешно. Даже офицеры, не говоря о рядовых и сержантах, в свои части возвращались крайне редко.

А 90-я стрелковая дивизия оказалась в блокадном Ленинграде. После прорыва блокады, перейдя в наступление, за отличие в боях при освобождении города Ропша была удостоена почетного наименования Ропшинская. Приказом Верховного Главнокомандующего И.В. Сталина от 19 января 1944 г. воинам дивизии была объявлена благодарность и в Москве дан салют 20-ю артиллерийскими залпами из 234 орудий. В составе войск Ленинградского фронта диви­зия освобождала город Выборг. В честь подвига 90-й стрелковой дивизии вновь в Москве был дан салют, дивизия была награждена орденом Суворова, а на боевых знаменах 19, 173, 286-го стрелковых полков были вышиты золотом почетные наименования «Выборгских». Воины диви­зии освобождали Эстонию, Латвию, Польшу. 90-я стрелковая Ропшинская дважды Краснозна­менная орденов Суворова, Кутузова и Богдана Хмельницкого дивизия завершила свой боевой путь на балтийском острове Рюген.

96-й артиллерийский Пярнуский Краснознаменный орденов Суворова и Кутузова полк, в составе которого красноармеец Кленин 22 июня 1941 г. вступил в бой на Эстонской земле, зачехлил свои пушки в немецком городе Штральзунд. Двенадцатый победный салют воинам 90-й стрелковой дивизии был дан 1 мая 1945 г. в ознаменование взятия этого города в ходе Берлинской операции.

...Боевой командир и учитель рядового Кленина - Герой Советского Союза Сергей Игнатьевич Буфетов пал в бою 15 июня 1944 г. при штурме Выборга.

В апреле 1942 г. старший сержант Кленин был направлен в 20-й запасной полк 30-й армии, где готовил пополнение для фронта в должности помощника командира пулеметного взвода и заместителя политрука роты.

Дождливой ночью в составе пополнения старший сержант Кленин шагает в боевые порядки 88-й стрелковой Краснознаменной дивизии. Вдали сверкали сполохи - это вели огонь артиллеристы. Темноту разрезали полосы трассирующих пуль. Занялся рассвет, прекратился нудный дождь. На лесной поляне - ряд землянок, деревья скрывали несколько автомашин. Во всем виден твердый порядок.

Командир дивизии полковник Федор Трофимович Ковтунов встретил команду пополне­ния доброжелательно:

«Вы будете служить в Краснознаменной дивизии, и я каждого из вас прошу беречь ее славу. Быть смелым и отважным в бою, укреплять воинскую дисциплину. Отличившихся в боях будем поощрять, награждать орденами и медалями. Тех, кто в службе, особенно в бою, будет прятаться за спинами товарищей, будем воспитывать. Прошу воевать смело и умело, в этом суть вопроса. Наша дивизия зимой и весной 1942 года успешно громила немцев в Ржевско-Вяземской операции. Скоро будем в бою. Желаю вам здоровья и боевых успехов».

88-я стрелковая дивизия вошла в состав Калининского фронта на заключительном этапе Ржевско-Вяземской стратегической операции, которую проводили Западный и Калининский фронты с 8 января по 20 апреля 1942 г. Несмотря на ее незавершенность, операция имела важное военно-политическое значение. В ходе наступления противнику было нанесено серьез­ное поражение, немецкие войска были отброшены на 80-250 километров. Были полностью освобождены Московская и Тульская области, многие районы Калининской и Смоленской обла­стей. Чтобы не допустить разгрома группы армий «Центр», немецкое командование спешно перебросило из Западной Европы 12 дивизий и две бригады. После этого положение советских войск на Западном направлении серьезно ухудшилось. 20 апреля, по приказу Ставки, Калинин­ский и Западный фронты перешли к обороне.

С 17 июля по 18 ноября 1942 г. ожесточенные оборонительные сражения и бои развер­нулись в большой излучине Дона, а затем на Сталинградских обводах (линиях укреплений города) и на улицах Сталинграда.

В те месяцы лета и осени 1942-го над нашей Родиной нависла смертельная опасность. 28 июля был объявлен приказ Народного комиссара обороны И. Сталина № 227, вошедший в историю Великой Отечественной войны как приказ «Ни шагу назад!». Со всей страстной силой приказ требовал:

«...Если не прекратим отступление, мы останемся без хлеба, без топлива, без металла, без сырья, без фабрик и заводов, без железных дорог. Из этого следует, что пора кончить отступление. Ни шагу назад! Таким должен быть наш главный призыв... ...Паникеры и трусы должны истребляться на месте. Отныне железным законом дисциплины для каждого командира, красноармейца, полит­работника должно являться требование - ни шагу назад без приказа высшего командования».

Этим же приказом вводились штрафные батальоны и штрафные роты, а также предпо­лагалось сформировать заградительные отряды и «обязать их в случае паники и беспорядочного отхода частей дивизии расстреливать на месте паникеров и трусов».

За последние годы появилось множество публикаций, воспоминаний и т.п., утверждаю­щих, что на решающих участках фронта успех достигался вводом в бой штрафников.

В своих воспоминаниях «Годы и войны» Герой Советского Союза генерал армии А.В. Горба­тов пишет о формировании для проведения особо важной и рискованной операции сводного отряда, в который «...были включены лучшие из лучших воинов армии, отличившиеся в боях под Москвой, на улицах Сталинграда, в битве за Орел. У каждого бойца... две-три боевые награды, а еще больше желтых и красных нашивок на гимнастерке, отличительных знаков ранений. Как всегда, на это трудное дело вновь шел майор Г.В. Левченко, кавалер двух орденов Красного Знамени...

По личной просьбе офицеров 8-й штрафной роты, дабы искупить свою вину перед Родиной, многим, но наиболее храбрым до дерзости, моим распоряжением было дано право идти на нелегкое дело - быть в одном боевом строю с лучшими воинами армии»*.

А.В. Горбатов в своих воспоминаниях пишет о внимании к штрафникам: «Командиры всех степеней внимательно следили за боевыми действиями этой категории военнослужащих. Люди, совершившие серьезные ошибки, а подчас и преступления, воочию видели, что у них не все потеряно в жизни... Была сделана персональная оценка боевой работы каждого штрафни­ка... С них... при построении рот и батальонов снималась судимость, а некоторые за проявлен­ную храбрость и отвагу были награждены... Только в одной из штрафных рот за короткий срок была снята судимость с двадцати трех человек, а награжденных из них было семнадцать... Как они были благодарны за проявленное к ним великодушие!»**

Что касается заградотрядов, то эти отряды, пишет А.В. Горбатов, в его армии «по своему прямому назначению... не использовались»***.

Герой Советского Союза генерал армии П.Н. Лащенко говорил в начале 1990-х годов: «Да, были заградительные отряды. Но я не знаю, чтобы кто-нибудь из них стрелял по своим, по крайней мере, на нашем участке фронта. Уже сейчас я запрашивал архивные документы на этот счет, таких документов не нашлось. Заградотряды находились в удалении от передовой, при­крывали войска с тыла от диверсантов и вражеского десанта, задерживали дезертиров, кото­рые, к сожалению, были, наводили порядок на переправах, направляли отбившихся от своих подразделений солдат на сборные пункты»****.

На третьем году войны заградительные отряды полностью утратили свое назначение и приказом НКО № 0349 от 29 октября 1944 г. были расформированы.

...24 июля 1942 г. советские войска оставили Ростов. Немцы, выйдя к нижнему течению Дона, продолжая наращивать наступательные действия, захватили Северный Кавказ и вышли к перевалам Главного Кавказского хребта. 5 августа был оккупирован Ворошиловск (Ставрополь), 12 августа - Краснодар.

Усилив 6-ю армию генерала Ф. Паулюса десятью дивизиями, перенацелив 4-ю танковую армию, 8-ю итальянскую и 3-ю румынскую армии, к концу сентября на Сталинград противник задействовал более 80 дивизий. С целью сковать стратегические резервы противника на Западном направлении, лишить его возможности перебрасывать силы и средства группы армий «Центр» на юг и вынудить перегруппировать на центральный участок фронта свои стратегичес­кие резервы советское командование начало Ржевско-Сычевскую операцию. Войска противника на этом направлении занимали сильно укрепленную оборону. По замыслу операции, войска левого крыла Калининского фронта (командующий генерал-полковник И.С. Конев) и правого крыла Западного фронта (командующий генерал армии Г.К. Жуков) должны были на Сычевском направлении разгромить основные силы противника и ликвидировать ржевский выступ.

30 июля, после наступательной операции Калининского фронта, сюда были переброше­ны три танковые и пехотная дивизии, предназначавшиеся для отправки под Сталинград. После удара правофланговых армий Западного фронта войска 9-й немецкой армии изготовились для нанесения контрудара на Сычевском направлении. В это же время войска фронтов прорвали оборону противника на широком фронте и в глубину до 30 километров. В бой ввязывались оперативные резервы немцев...

«Хорошо помню тот день, - говорит Иван Дмитриевич. - Мучил дождь. Разбухли дороги. Машины вообще не могли двигаться самостоятельно. Их буксировали тракторы и даже танки. А дождь лил не переставая которые сутки, превращая дороги в сплошную непроходимую топь. Но никакие трудности нас не могли остановить. Наша 88-я дивизия, действуя с танкистами 200-й бригады, нанесла удар по противнику. Мы освободили село Котелево. От него остались только кирпичные печи, но немцы Котелево использовали в качестве одного из опорных пунк­тов. Перед нами была река Вазуза. На подступах к ней противник усилил сопротивление...»

По данным разведки стало известно, что к реке Вазуза подходят полки пехотной и танко­вой дивизий. В немецкой дивизии насчитывалось до 150-160 и более танков и до 15-16 тысяч солдат и офицеров! Каждая из них была сильнее советского танкового корпуса, состоящего из 8 тысяч человек и 160 танков.

23 августа 31-я армия Западного фронта освободила город Зубцов, а 20-я армия во взаимодействии с частью сил 5-й армии - районный центр Карманово, наши войска вышли на подступы к Ржеву. Многим воинам Западного и Калининского фронтов памятны бои за этот город в 1942-1943 гг., в ходе Ржевско-Сычевской и Ржевско-Вяземской операций. Подступы ко Ржеву были пристреляны, каждая пядь земли минировалась. Атаки наших пехотинцев и танкистов захлебывались и гасли под шквалом пулеметного, минометного и артиллерийского огня... Ржев был освобожден лишь 3 марта 1943 г.

23 августа Ржевско-Сычевская операция закончилась. Несмотря на ограниченный раз­мах, операция сковала крупные силы группы армий «Центр» и притянула в район сражения 12 немецких дивизий, в том числе и с юга. Готовившиеся к переброске на Сталинградское направление три танковые и несколько пехотных дивизий из этой группы были задержаны и введены для локализации прорыва, а затем для контрудара. 10 пехотных, 3 моторизованные дивизии группы армий «Центр» недосчитались 50-80 процентов личного состава. В танковых дивизиях осталось всего по 20-30 боевых машин.

...У Ивана Дмитриевича есть несколько любимых стихотворений, которые он читает в кругу друзей. Одно из них - «Я убит подо Ржевом» Александра Трифоновича Твардовского:

Фронт горел, не стихая,
Как на теле рубец.
Я убит и не знаю,
Наш ли Ржев наконец?
Удержались ли наши
Там, на Среднем Дону?..
Этот месяц был страшен,
Было все на кону...

...Комдив Ф.Т. Ковтунов почти не выезжал из полков дивизии. Как вспоминает И.Д. Кленин: «Я лично видел его в боевом охранении нашего стрелкового батальона. Он старался не упустить ничего». На фронте комдив был с первых дней войны. В Красной Армии - со дня ее основания. Участвовал в битве под Москвой, на Калининском фронте - с января 1942 г.

Командир полка майор Клементьев назначил старшего сержанта Кленина командиром пулеметного расчета и выделил ему густо смазанный пулемет «Максим»:

«Смазка заводская. Приведете его в порядок. Познакомьтесь с расчетом, о себе рас­скажите».

Кленин слышал от старослужащих, что командир полка был в молодости командиром пулеметного взвода и роты, пулеметное дело знал и на соревнованиях завоевывал призовые места. Со своим расчетом старший сержант снял заводскую смазку с любимого им «максима», тщательно его проверил и отрегулировал...

В наградном листе командир полка писал:

«Товарищ Кленин в период боевых действий с 9 по 14 августа 1943 года огнем станко­вого пулемета, поддерживая наступление стрелковой роты, уничтожил две огневые точки про­тивника и до 30 немцев. В этот момент, когда враг перешел вновь в контратаку, командир взвода был тяжело ранен и выбыл из строя. И. Кленин принял на себя командование взводом, умело расставил силы, успешно отразил две контратаки гитлеровцев, уничтожив до 50 немцев. За смелость, мужество и умелое руководство взводом при отражении контратак противника достоин правительственной награды - ордена «Красное Знамя».

К сожалению, как это часто бывало, на более высоком уровне было утверждено награждение не орденом Красного Знамени, а орденом Красной Звезды.

В сентябре 1943 г. командование дивизии получило указание подобрать из числа рядо­вого и сержантского состава военнослужащих, годных для прохождения службы на офицерских должностях, и отправить их на курсы младших лейтенантов Западного фронта.

Одним из первых кандидатов, проявивших в боях твердость и волю, воинское мастер­ство, удостоенных боевых наград, был старший сержант Иван Кленин, к этому времени награж­денный также медалью «За отвагу» «за умелое руководство своим отделением при отражении контратак противника и прочное удержание захваченных рубежей».

Командование курсов младших лейтенантов также отмечало в Кленине собранность, подтя­нутость, неторопливость при решении задач, грамотность, смелость, внутреннюю культуру.

Лучший солдат, лучший сержант, лучший офицер - таков порядок Ивана Кленина в его 46-летней воинской службе.

Май 1944-го. В кабинет начальника штаба 88-й стрелковой Витебской Краснознаменной орденов Суворова и Кутузова дивизии П. Клементьева вошел офицер: «Товарищ полковник! Младший лейтенант Кленин прибыл в ваше распоряжение для прохождения дальнейшей служ­бы!» Полковник Клементьев, встав, с усталых глаз снял очки: «Поздравляю! Молодец! Командо­вание курсов благодарит за твои успехи. Как же - из пятнадцати предметов только одна четверка, а остальные - пятерки».

Из наградного листа И.Д. Кленина:

«5 июля 1941 года в боях под Псковом в составе 90-й стрелковой Краснознаменной дивизии 96-го артиллерийского полка, при отражении танковой атаки прямой наводкой из 76-мм пушки уничтожил немецкий танк. 25 июля 1941 года в составе все той же части батарея, где Иван Кленин был наводчиком, уничтожила более половины батальона немцев, шедших в психическую атаку. В августе 1943 года в составе 88-й стрелковой Краснознаменной дивизии огнем из станкового пулемета отбил три контратаки немцев, уничтожив 25 немецких солдат. 17 августа 1943 года под Ярцевом Смоленской области уничтожил одиннадцать немцев из автомата и гранатой.

ЦАМО. Ф. 33. Оп. 686449. Д. 1183. Л. 244.

Приказом по войскам Западного фронта № 01039 от 7 ноября 1943 года награжден орденом Красной Звезды»*.

Начальник штаба дивизии произнес: «Поздравляю тебя, мой дорогой, с этой очередной и, верно, не последней правительственной наградой». И, расстегнув у младшего лейтенанта воротник гимнастерки, полковник П. Клементьев прикрепил орден Красной Звезды рядом с другими его боевыми наградами. «Садись, поговорим о твоей дальнейшей службе, - продол­жал начальник штаба дивизии. - Только что поступило распоряжение направить в Москву в Военный институт иностранных языков толкового офицера, имеющего среднее образование. Что за Институт иностранных языков, не знаю**. В годы моей учебы в Военной академии им. М.В. Фрунзе такого учебного заведения в Москве не было».

Полковник внимательно посмотрел на молодого офицера и сказал: «Завтра вам вручат предписание убыть в Москву. Вам предстоит борьба за знания. Желаю успехов».

...Москва. Лефортово. Танковый проезд, дом 4. В этом проезде, в двухэтажных, столет­ней давности казармах из красного кирпича, между Волочаевской улицей и Проломной заста­вой, с 1944 г. находился Военный институт иностранных языков Красной Армии или, в аббре­виатуре, ВИИЯКА.

С конца июля 1944-го это учебное заведение стало для Кленина Ивана Дмитриевича alma mater на всю оставшуюся жизнь. Как толкуют словари, alma mater (альма-матер) - кормя­щая мать, старинное студенческое название университета, дающего духовную пищу.

Приемную комиссию института возглавлял его начальник генерал-лейтенант Николай Николаевич Биязи, входили в нее генерал-лейтенант Сергей Александрович Смирнов - замес­титель начальника института, а также 10-12 офицеров-полковников.

В тот июльский день на небольшой площади у фонтана между двумя корпусами можно было встретить и артиллериста, и летчика, и связиста, и моряков со всех флотов, и предста­вителей «матушки пехоты». На груди у каждого из них по два-три боевых ордена. Здесь же Герои Советского Союза: Раиса Ермолаевна Аронова, Руфина Сергеевна Гашева, Полина Вла­димировна Гельман, Наталья Федоровна Меклин - это знаменитые летчицы 46-го гвардейского ночного бомбардировочного авиационного полка. Каждая из них совершила по 800-900 боевых вылетов на бомбардировку важных объектов в тылу врага. Немцы этих бесстрашных летчиц прозвали «ночными ведьмами».

Прибыли на учебу офицеры - Герои Советского Союза Михаил Степанович Докучаев, Григорий Петрович Савчук, Валентин Станиславович Томжевский...

Выделялась в этой группе девушка с орденом на груди, с решительным взглядом темно-серых глаз, русыми золотистыми волосами. Это Валя Борц, член штаба широко известной стране «Молодой гвардии» из Краснодона. В разговорах собравшихся у фонтана фронтовиков можно было услышать названия языков, казалось, всей Европы. Реже упоминались языки необъятной Азии.

Отдельно стоят, ведут разговор будущие китаисты, коллеги И.Д. Кленина - Анатолий Яковлевич Туранов, Петр Кузьмин Евдокунин, Герман Александрович Хатунцевский, Борис Владимирович Романов, две девушки - Драницина Светлана Ильинична, позже Коткина, и Горбу­нова Кира Петровна, по мужу Андрианова. Они говорят о Китае, громадном государстве в Центральной и Восточной Азии, крупнейшем в мире по численности населения; о китайском языке, на котором говорит свыше 900 миллионов человек; о китайском письме, где тысячи и тысячи мудреных иероглифов...

«Будем учить китайский», - решили они в отличие от многих других, наслышанных о трудностях в изучении этого языка.

В китайском языке насчитывается около 50 тысяч иероглифов, имеющих полную, сокра­щенную и скорописную формы написания, имеются четыре музыкальных тона, играющих смыс-лоразличительную роль, существуют старая и новая литературные формы, существуют несколь­ко диалектов, между которыми больше разницы, чем между итальянским и испанским языками. Именно по этой причине китайский язык, наряду с японским, считается самым трудным в мире для обучения иностранцев.

«Почему бы и мне не взяться за изучение китайской грамоты?» - подумал Иван. Обра­тился к начальнику факультета восточных языков полковнику П. Антерману. Внимательно выслу­шав младшего лейтенанта Кленина, начальник факультета сказал: «Помогу вам, ваше стремле­ние изучать китайский язык похвально. Можете себя считать слушателем факультета восточных языков. Вы будете зачислены в отделение, изучающее китайский язык».

С 1 сентября 1944 г. для Ивана Кленина начались учебные будни. На одной из тетрадей как наказ были написаны слова Данте Алигьери:

Здесь нужно, чтоб душа была тверда;

Здесь страх не должен подавать совета.

Эти строки «сурового Данта», как назвал гения Италии А.С. Пушкин, адресованы тем, кто намерен идти по дорогам не самым простым, не самым коротким и не самым легким...

Шесть-восемь часов учебно-лекционных. Каждый день также не менее трех-четырех часов обязательной самоподготовки, обязательного, не менее 100-150 страниц, чтения художественной литературы. В оставшееся время упорный Кленин записывал на карточки иероглифы, каждую свободную минуту раскладывал их, как бы фотографируя глазами, запоминая накрепко.

Два-три раза в месяц - суточные наряды и другие служебные дела, не предусмотренные учебными планами. И все-таки при такой занятости слушатель Кленин находил время бывать в музеях и художественных галереях.

Иван Кленин, как и другие его товарищи, ходил в различные кружки по научным интере­сам, его тянуло к военно-научным исследованиям в области китайской филологии. Учился Кленин легко. Его трудолюбие и усидчивость многих поражали, а некоторые и завидовали им.

...Прошли годы. Несмотря на кажущуюся замкнутость, Иван Дмитриевич не забыл своих однокурсников. Он может часами сидеть у телефона или ехать в другой конец Москвы, чтобы напомнить о предстоящей встрече однокашников по случаю поступления в институт или завер­шения курса наук, других знаменательных дат. Особенно он внимателен к своим однокурсни­цам, когда-то молоденьким лейтенантам с осиной талией, а ныне уже бабушкам или даже прабабушкам. Он также душевен и отзывчив, этот внешне хмурый профессор, как и Ванечка Кленин 1940-х годов.

...Слушатель ВИИЯ КА младший лейтенант Кленин с конца марта 1945-го в составе курса готовился к первомайскому параду и, конечно, к летней экзаменационной сессии - отчету за первый год обучения. Дома его ждала Шура, молоденькая жена, ставшая Александрой Михай­ловной Клениной.

Вечером 2 мая в Москве гремел салют из 324 орудий, 24 артиллерийскими залпами. Свершилось! Берлин, столица «третьего рейха», пал. 8 мая 1945 г. в Карлсхорсте, пригороде Берлина, был подписан Акт о военной капитуляции Германии.

Москва ликовала. 9 мая 1945 г. был дан салют 30 артиллерийскими залпами из 1000 орудий. 9 мая было объявлено всенародным праздником - Днем Победы.

В конце мая 1945 г. было объявлено: 24 июня состоится особый парад, в котором примут участие сводные полки всех десяти фронтов, по 1000 наиболее отличившихся воинов, сводный полк Военно-Морского Флота, воины Московского гарнизона, сводный полк Наркомата

Начались строевая подготовка, хождения на «примерку» в пошивочное ателье парадного обмундирования.

О Параде 24 июня 1945 г. многое рассказывалось, но одно мгновение особенно памят­но. Сводный оркестр в 1400 человек сопровождал движение войск боевыми маршами - и вдруг на предельном фортиссимо музыка смолкла. Пауза. Резкая дробь барабанов - и появляется колонна с двумя сотнями вражеских знамен. Они почти полощутся по мокрой от дождя брусчатке. Поровнявшись с Мавзолеем В.И. Ленина, бойцы делают поворот направо и с силой бросают знамена поверженного врага на брусчатку Красной площади!

...22 июня 1985 г., накануне 40-й годовщины великого события, вместе с Иваном Дмит­риевичем Клениным на Красную площадь пришли его друзья-фронтовики, участники победного Парада 1945-го: доктор филологических наук профессор Анатолий Тихонович Аксенов, Герой Советского Союза генерал-майор юстиции Николай Константинович Щипанов и кавалер трех орденов Славы бригадир ремонтно-строительного управления Григорий Васильевич Репкин.

У меня сохранилась газета «Известия», в которой опубликован мой репортаж о встрече четырех участников легендарного парада.

Участники Парада Победы - И.Д. Кленин, А.Т. Аксенов, Н.К. Щипаное, Г.В. Репкин. Красная площадь, 24 июня 1985 г.

Здесь, - уверенно сказал генерал, - на этом самом месте, во второй шеренге, четвертым справа стоял я тогда в парадном расчете...

Утро 24 июня сорок пятого года выдалось хмурым. Небо затянуло свинцовыми тучами. И дождь, мелкий и нудный. Но это не могло испортить настроение победителям. В восемь часов сводные полки замерли перед торжественным маршем. Ветер перебирал складки зна­мен, блестели ордена и сабли. Гремела медь оркестров. И вдруг тишина...

В десять часов под перезвон Кремлевских курантов на белом коне выехал на площадь Маршал Советского Союза Г. Жуков. Навстречу для рапорта устремился командующий парадом Маршал Советского Союза К. Рокоссовский. Над трибунами прокатилось богатырское «ура!». Залпами салюта чествовала Родина защитников своих и сыновей. Прохождение войск открыл сводный полк Карельского фронта. Во главе его шел Маршал Советского Союза К. Мерецков. Затем проследовали представители Ленинградского фронта под командованием Маршала Советского Союза Л. Говорова...

- Мы, конники, - вспоминает Н. Щипанов, - были на этот раз в пешем строю. Рядом со мной печатали шаг Герои Советского Союза донской казак В. Платонов и сержант Ю. Кардашенко. Как долог и труден был путь к Победе...

Ратная биография генерала началась в 1943 году. Ему довелось сражаться под Вороши­ловградом, бить гитлеровцев в Белоруссии и в Польше. И вот, наконец, Одер... Талый снег стал алым от крови. Лед прогибался под тяжестью коней. А с противоположного берега били в упор пулеметы. Под ураганным огнем лейтенанту Щипанову удалось-таки захватить клочок земли на западном берегу. Двадцать раз поднимались эсэсовцы в атаку. И двадцать раз прижимали их к земле лихие конники. Сам лейтенант уничтожил тогда более 70 гитлеровцев...

В составе сводного полка 2-го Белорусского фронта правофланговым шагал полный кавалер ордена Славы старшина Репкин Григорий Васильевич. Он был также награжден орде­нами Красного Знамени, Красной Звезды, боевыми медалями. Слава о нем гремела по всему фронту. Дивизионная газета «Кутузовец» писала об отважном разведчике так: «За время войны коммунист Репкин захватил 17 «языков». Действуя в группах, взял 130 вражеских солдат и офицеров...»

Третий участник парада - Кленин Иван Дмитриевич. В 1941 г., весной, с аттестатом об окончании десяти классов добровольно вступил в Красную Армию. В июле 1941 г. Боевое крещение принял на Эстонской земле. Самым памятным днем для него стало 5 июля 1941 года... Танки шли на позицию лавиной. Заменив убитого наводчика орудия, красноармеец Кленин прильнул к прицелу... Гитлеровский танк вспыхнул костром. Когда погиб командир взвода, Кленин взял командование на себя...

...А рядом с Клениным - старый его приятель Анатолий Тихонович Аксенов. Они подру­жились после фронта. До призыва в армию А.Т. Аксенов учился в Институте народов Севера и занимался в аэроклубе. Весной 1942 года он прибыл в 25-ю гвардейскую десантную бригаду. Ему выпало воевать на Дону, форсировать Днепр. Бывший десантник, а ныне доктор филоло­гических наук, профессор долгие годы был деканом факультета, а затем заведовал кафедрой в Институте стран Азии и Африки.

Я рассказал о судьбах лишь четверых участников Парада Победы, о тех, кого знаю и люблю. В грозовом вихре событий, в натиске брони и огня закалились их души. Ветераны до конца выполнили свой ратный долг и заслужили высокую честь пройти парадным маршем по Красной площади. Скромные и сердечные, они и сегодня готовы к любым испытаниям.

Из четверых участников той встречи в июне 1985 года в строю сейчас только И.Д. Кленин...

В Военном институте иностранных языков, ныне Военном университете, на встречах ветераны ВИИЯКА и их наследники, нынешние курсанты, поют свой гимн, автором которого является выпускник института 1949 г., доктор филологических наук, профессор, заведующий кафедрой индийских языков ИСАА А.Т. Аксенов.

Гимн ВИИЯ

Где б ты ни скитался, где б ты ни шатался,
По какой дороге ни пройдешь,
В Дели, Ленинграде, в Лондоне, Белграде -
Всюду ты виияковца найдешь.

Были мы в Китае и на Гималаях,
По пескам Аравии брели,
Много прочитали, многое узнали
И чернил озера извели.

Вспомнишь шум столичный, вспомнишь дом кирпичный,
Вспомнишь торф, дрова и кирпичи,
Как в наряд ходили, как асфальт варили,
Как столы и стулья жгли в печи.

За столом сидели, кутаясь в шинели,
Вместо стула верный чемодан.
Пусть мороз жестокий, мысли на Востоке,
Под палящим солнцем жарких стран.

Но от книг и стужи мы не стали хуже
И ответим тем, кто упрекнет:
«С наше посдавайте, с наше посдирайте,
С наше пострадайте хоть бы год».

На третьем курсе института слушатель И. Кленин выдвинулся в первые ряды лексиколо­гов китайского языка. Синология - комплекс наук о китайском языке, литературе, истории, культуре Китая - становится делом его жизни. В этом громадном поле деятельности слушатель Кленин наибольшее внимание уделяет изучению системы иероглифов в китайском письме. Общее число знаков, как уже говорилось, около 50 тысяч, но в современном китайском языке используется до 7 тысяч иероглифов.

В 1949 г. старший лейтенант И.Д. Кленин заканчивает пятилетний курс обучения и получает назначение на кафедру китайского языка ВИИЯ преподавателем военного перевода. Коллектив кафедры тепло принял в свои ряды молодого преподавателя, вчерашнего слушателя. Назову некоторых из учителей Ивана Дмитриевича, которых мне довелось знать лично: Василий Яковлевич Сидихменов, Петр Сергеевич Алдабаев, Яков Михайлович Краснов (по национально­сти китаец), Чжан Миншэн - его каллиграфическим почерком написаны иероглифы словаря И.Д. Кленина.

В годы учебы слушатели-синологи сталкивались с трудностями изучения военного пере­вода. Отсутствовали учебники военного перевода, новейшие словари. Еще в 1910 г. штабс-капитан фон Шаренберг-Шорломер публикует «Опыт краткого словаря военных и морских тер­минов и выражений, вошедших в современный китайский язык» в объеме около 7000 лексических единиц. В 1927 г. Е.В. Грегори в Мукдене издает «Словарь китайских военных терминов» в объеме 8384 слова. Словари включали «наиболее употребительные слова и выражения обще­го характера, чтобы дать возможность русским китаеведам читать книги по всем отраслям воен­ных знаний». Эти словари до 70 процентов насыщены обиходной лексикой, а также терминами -архаизмами, такими, как стрела, колчан, копье, аркебуза и т.п.

Понимая значение подготовки нового словаря, И. Кленин уже в 1956-1957 гг. работает над учебниками военного перевода, увлеченно продолжает исследования в области лексикогра­фии* военных и технических терминов китайского языка. В этой научной работе значительную помощь оказывают профессора Илья Михайлович Ошанин и Владимир Иванович Горелов, доцент Рудольф Всеволодович Вяткин, директор Института языкознания АН СССР Вадим Михайлович Солнцев.

В 1956 г., в период хрущевского сокращения армии и флота, под нож попадают многие военные учебные заведения Советского Союза. Были ликвидированы Московский институт востоковедения - старейшее учебное заведение страны, Военный институт иностранных язы­ков, со сложившимся профессорско-преподавательским составом... В институте усилиями на­чальника Н.Н. Биязи была собрана значительная библиотека русской, советской литературы, книг на языках народов мира. Уникальное хранилище книг ВИИЯ было развалено, фонды передавались по частям, по 20-30 тысяч единиц хранения, в различные библиотеки Москвы, в войсковые части. Преподаватели института были предоставлены сами себе, их трудоустрой­ством по специальности не занимались...

Подающий значительные надежды молодой ученый в области китайской лексикографии капитан И.Д. Кленин был назначен офицером-воспитателем, командиром взвода 5-й роты Мос­ковского Суворовского военного училища. С 7-8 утра до 9-10 вечера специалист сложнейшего китайского языка изучает со своими суворовцами программу 5-го класса средней школы...

Но молодых синологов не покидала уверенность в том, что китайский язык в высших учебных заведениях займет свое достойное место. И даже в Суворовском училище капитан знакомит своих учеников с основами китайской грамоты, терминами и фразеологическими сочетаниями. С переводом И. Кленина в Институт восточных языков изучение суворовцами китайского языка, как говорится, заглохло, но сохранилось самое главное - усидчивость, добросовестное отношение к учебе. Многие стали слушателями военных академий. Бывших суворовцев Дедкова, Груздева, Кошелева учитель встречал через много лет в звании полковни­ков. «Помогла китайская грамота», - шутили бывшие суворовцы.

В тот период ломки военно-учебных структур в 1956 г. при Московском государственном университете им. М.В. Ломоносова был создан Институт восточных языков, с 1972 г. он носит современное название - Институт стран Азии и Африки. По настойчивой просьбе начальника военной кафедры МГУ, бывшего прапорщика Первой мировой войны, командующего армиями в сражениях Великой Отечественной войны, генерал-лейтенанта Василия Ивановича Морозова, капитан И.Д. Кленин был назначен преподавателем китайского языка в Институт восточных языков при МГУ.

Здесь И.Д. Кленин наряду с преподаванием общего курса китайского языка по-прежнему изучает военную терминологию уставов, наставлений, связанную с устройством стрелкового, артиллерийского и другого вооружения. Иван Дмитриевич помнит слова языковеда, академика Льва Владимировича Щербы: «Нам нужны... словари, которые давали бы не объяснения, а реальный перевод слова, пригодный для живого иностранного контекста!»*

Наряду с основной деятельностью, преподаванием китайского языка, Кленин ведет боль­шую военно-патриотическую работу не только в масштабе Института восточных языков, но и всего МГУ. В этой работе ему оказывал огромную помощь заместитель начальника кафедры, доцент полковник М.М. Маслов и ректор Института профессор А.А. Ковалев. Так, И.Д. Кленин в начале 1960-х организует и проводит поездку студентов и преподавателей института и других факультетов университета в Дубосеково, где был совершен подвиг 28 воинов 316-й стрелковой дивизии.

Майор Кленин в канун 20-летия победы в Сталинградской битве вложил много сил, чтобы эта дата и вечер встречи фронтовиков-сталинградцев стали событием в жизни университета.

Герой Советского Союза М.Б. Остова

Профессор, генерал-майор медицинской службы В. П. Петров, друг и земляк И.Д. Кленина

...Ко мне в гости приехала героиня белорусского народа Мария Борисовна Осипова. На другой день Герой Советского Союза М.Б. Осипова поведала слушателям и преподавателям факультета восточных языков о том, как было организовано уничтожение в 1943 г. наместника Гитлера в Белоруссии - Вильгельма фон Кубе. Две мины из партизанского отряда были доставлены М.Б. Осиповой. В два часа ночи эти мины взорвались, покончив с палачом бело­русского народа Кубе.

С какой болью во времена «перестройки» слушатели и курсанты института восприняли сообщение о бандитском налете на квартиру М.Б. Осиповой, когда были похищены ее Золотая Звезда Героя Советского Союза, два ордена Ленина и другие боевые награды.

...17 апреля 1970 г. Зал заседаний Ученого совета Института восточных языков при Московском государственном университете им. М.В. Ломоносова. Председатель Ученого совета доктор филологических наук, профессор А.А. Ковалев объявляет: «Позвольте заседание Ученого совета по филологическим наукам Института восточных языков считать открытым. Слушается защита кандидатской диссертации Клениным Иваном Дмитриевичем. Тема диссертации: "Китайско-русский военный и технический словарь"».

Свои мысли Иван Дмитриевич излагал легко и ясно. Собравшиеся в зале с интересом слушали его выступление. Все мы не могли не заметить той одухотворенности, с какой он говорил о вещах сугубо специальных.

Видный ученый в области военной филологии, профессор генерал-майор А.А. Пашковский в своем выступлении отметил: «Сегодня защищается не только словарь, а техническое обоснование к нему - итог более чем 25-летней работы И.Д. Кленина, которая принесла очень хороший теоретический и практический результат».

Профессор Ю.Н. Мазур также отметил большую работу по сбору, освоению и приведе­нию в систему военной и технической лексики китайского языка. «Это колоссальный труд, - говорил Ю.Н. Мазур, - огромная заслуга диссертанта».

Диссертация принята единогласно. И.Д. Кленину была присвоена ученая степень канди­дата филологических наук.

...В своей научной и педагогической деятельности Иван Дмитриевич ведущее место отводит лексикологии военных и технических терминов в китайском языке. Для него закон - мысль Владимира Ивановича Даля, величайшего лексикографа России: «...с языком, с челове­ческим словом, с речью безнаказанно шутить нельзя; словесная речь человека, это видимая, осязаемая связь, союзное звено между телом и духом: без слов нет сознательной мысли, а есть разве одно только чувство и мычанье»**.

С профессором И.Д. Клениным и другими учеными-филологами Военного университета, всесторонне образованными людьми, патриотами России, мне не раз доводилось говорить не только об иностранных наречиях, но и о неповторимости русского языка, его величии.

Как злободневно звучат в наше время слова Ивана Сергеевича Тургенева: «Во дни сомнений, во дни тягостных раздумий о судьбах моей Родины, - ты один мне поддержка и опора, о великий, могучий, правдивый и свободный русский язык! Не будь тебя - как не впасть в отчаяние при виде всего, что совершается дома? Но нельзя верить, чтобы такой язык не был дан великому народу!» «Берегите чистоту языка, как святыню! Никогда не употребляйте ино­странных слов. Русский язык так богат и гибок, что нам нечего брать у тех, кто беднее нас».

Кленин вспоминает гениальное определение Михаила Васильевича Ломоносова: «Карл Пятый, римский император, говаривал, что испанским языком с Богом, французским - с друзьями, немецким - с неприятелем, итальянским - с женским полом говорить прилично. Но если бы знал русский язык, то нашел в нем великолепие испанского, живость французско­го, крепость немецкого, нежность итальянского. Сверх того, богатство и сильную в изображе­ниях краткость греческого и латинского языков».

Проспер Мериме писал: «...Русский язык, насколько я могу судить о нем, является бога­тейшим из всех европейских наречий и, кажется, нарочно созданным для выражения тончайших оттенков... Одаренный чудесной сжатостью, соединенной с ясностью, он довольствуется одним словом для передачи мысли, когда другому потребовались бы для этого целые фразы»*.

Поговаривают сейчас в верхах о реформировании русского языка. Но вот в 2001 г. Россия должна была отмечать юбилей русского гения Владимира Ивановича Даля - писателя, лексикографа, издателя «Толкового словаря живого великоросского языка» и собрания «Посло­виц русского народа».

Словарь назван толковым потому, что толкует, объясняет подробности значений слов и понятий, ими порожденных. И таких слов в словаре - двести тысяч! Огромный труд под силу, кажется, только целому институту. Даль сделал то, что не удалось исполнить Н.В. Гоголю и А.Н. Островскому: они тоже собирали слова, мечтая о полном словаре русского языка. Ну а посло­вицы? Тут у Даля тоже были предшественники, но из их трудов Даль позаимствовал только 6 тысяч пословиц. А всего в его сборнике более 30 тысяч - целый клад, по крупице собранный Далем.

Министерство культуры РФ столь значительное событие, как 200-летие со дня рождения В.И. Даля, полностью проигнорировало. И это несмотря на то что ЮНЕСКО включило имя В.И. Даля в календарь знаменательных дат 2000-2001 гг.

В год великого Даля русскому языку как будто объявлена война... «Новые ученые» составляют словари безобразного слога (мата), лагерной «фени», они пытаются отучить наших детей говорить по-русски. В рекламе слово «русское» пишется «руское». Особенно коверкают слова и фразы дикторы Центрального телевидения, чья речь ранее была эталоном. Министр культуры Российской Федерации М.Е. Швыдкой заявил: «Культурная революция! Без мата нет русского языка».

Небезызвестная людоедка Эллочка из «Двенадцати стульев» И. Ильфа и Е. Петрова свободно обходилась тремя десятками слов. Современная речь стала такой же убогой: «кайф, клево, шмон, мочить, кинуть»... А также «консенсус, спикер, дефолт, конверсия, секс, пиар»...

Язык определяет сознание. У молодежи мы видим нищету языка, господство словечек вроде «короче, блин, прикольно, тусоваться, балдеть». Мат стал нормой общения, уголовная культура рвется в молодежную среду.

И.Д. Кленин с болью воспринимает «оскопление» русского языка. Он читает «Слово» Ивана Алексеевича Бунина:

Молчат гробницы, мумии и кости, -
Лишь слову жизнь дана:
Из древней тьмы, на мировом погосте,
Звучат лишь Письмена.
И нет у нас иного достоянья!
Умейте же беречь
Хоть в меру сил, в дни злобы и страданья,
Наш дар бессмертный - речь.
Чаша Мудрости. М., 1978. С. 199.

Еще в начале 1950-х годов И.Д. Кленин обратил внимание на специфику закона об экономии языковых средств в китайском языке. Эта специфика выражается в стремлении максимально сократить избыточную информацию в процессе языковой коммуникации. Если в европейских языках она проявилась в виде образования аббревиатур, то в китайском языке выражением этой тенденции является морфемная контракция, под которой понимается выпаде­ние отдельных компонентов из состава сложных лексических единиц.

Детально изучив данную проблему, И.Д. Кленин первым среди отечественных и китайс­ких лингвистов обосновал выделение морфемной контракции в новый способ словообразова­ния. На богатом фактическом материале он описал виды морфемной контракции и фонетичес­кие закономерности, лежащие в ее основе, ее место в словообразовательной системе современного китайского языка.

Основное место в научной и педагогической деятельности И.Д. Кленина продолжает зани­мать военная лексика китайского языка и преподавание военного перевода, главной дисциплины в подготовке военных референтов-переводчиков. В своих научных трудах он сделал подробный анализ составных частей китайской военной лексики - военные термины, их неофициальные эквиваленты и военные жаргонизмы, описал ее структурные, семантические, словообразователь­ные и другие особенности, осветил проблему перевода безэквивалентной лексики, обобщил опыт подготовки военных переводчиков в России и составления специального словаря.

Теоретические исследования явились той базой, на основе которой ученый-синолог разрабатывал свои Китайско-русский и Русско-китайский военные словари и учебники военного перевода, которые широко используются как в военно-учебных заведениях, так и на военных кафедрах гражданских вузов страны.

И.Д. Кленин внес значительный вклад в решение таких проблем, как специфика ино­язычных заимствований в китайском языке, принципы отбора лексики для специального слова­ря, передачи на китайском языке названий образцов вооружения других стран.

Много трудов ученого посвящено специфике преподавания китайского языка, методике формирования, развития и совершенствования различных переводческих умений и навыков.

За годы научной и педагогической деятельности профессором И.Д. Клениным подготов­лено и издано около пятидесяти научных трудов общим объемом более 400 печатных листов. Только за последнее время в журнале «Мир китайского языка» им опубликовано шесть теоре­тических статей. Назову некоторые из них: «Перевод без эквивалентной лексики и национальных реалий», «О специфике преподавания китайского языка», «Опыт составления специального словаря».

...В 1963 г. Военный институт иностранных языков вновь был восстановлен в составе факультетов западных и восточных языков, факультета по подготовке офицеров-политработни­ков и факультета заочного образования. Иван Дмитриевич Кленин был назначен начальником кафедры дальневосточных языков.

1973 г., в связи с увеличением подготовки специалистов со знанием китайского языка, в составе факультета восточных языков была образована кафедра китайского языка. Полковник Кленин - начальник этой кафедры. С расширением количества слушателей на кафедру пришло значительное количество молодых преподавателей - выпускников института и других учебных заведений. В эти годы полковник Кленин в свою деятельность вносит то новое, что внесла Великая Отечественная война в форму и методику военного перевода.

Директор Института языкознания член-корреспондент АН СССР В.М. Солнцев говорил: «Кафедра китайского языка Военного института стала кузницей научных кадров». Двое препода­вателей кафедры защитили докторские диссертации; шесть - стали кандидатами филологичес­ких наук, трое - кандидатами исторических и один - психологических наук. Валерий Василь­евич Ткачук и Игорь Васильевич Кочергин первыми в стране защитили диссертации по методике преподавания восточных языков.

Не без влияния Ивана Дмитриевича на факультете восточных языков появился стенд с фотографиями и яркими, запоминающимися строками о трудах и делах офицеров и слушате­лей факультета, о выпускниках факультета, среди которых генерал-майор Александр Василье­вич Баранов, писатель-фантаст Аркадий Натанович Стругацкий, Ахмед Ахмедович Искандеров -член-корреспондент Российской академии наук, главный редактор журнала «Вопросы истории», Александр Александрович Ковалев - ректор Института стран Азии и Африки при МГУ им. М.В. Ломоносова, Анатолий Тихонович Аксенов - доктор филологических наук, профессор, знаток хинди, официального языка Индии...

У Кленина-учителя нет любимчиков. Он никому не делает поблажек, со всех требует одинаково строго. Его многочисленные ученики - главный труд его жизни. Иван Дмитриевич с гордостью называет имена Федора Ивановича Потапенко - Чрезвычайного и Полномочного Посла Советского Союза в Сингапуре и Малайзии, Всеволода Владимировича Овчинникова -политического обозревателя «Правды» в Токио и Лондоне, автора известных книг «Ветка саку­ры», «Корни дуба» и др. За эти работы В.В. Овчинников удостоен Государственной премии СССР. Евгений Иванович Калачев - генерал-майор, проходил службу на высоких должностях в Генеральном штабе Вооруженных Сил СССР. Доктора филологических наук полковники Алексей Николаевич Алексахин, Аркадий Михайлович Котов, Владимир Анатольевич Курдюмов, доктор исторических наук полковник Сергей Иванович Репко - эти ученые преподают в высших учеб­ных заведениях России.

О педагогической и научной деятельности И.Д. Кленина мне рассказал доктор филоло­гических наук, профессор генерал-майор в отставке Анатолий Федорович Ширяев:

«Я хорошо знаком с Иваном Дмитриевичем более 30 лет. В Военном институте я учился, с 1966 г. был преподавателем и начальником кафедры романских языков, до ухода в отставку был заместителем начальника института по учебной и научной работе. За эти годы Иван Дмитриевич был для меня примером как в службе, так и жизни. Он без лишних слов всегда готов в нужную минуту подставить свое плечо, и оно не согнется под этой тяжестью. Среди сотен офицеров и преподавателей Военного института он выделяется своей обстоятельностью, спокойной выдержкой, надежностью, вдумчивостью. За 30-лет­нюю совместную службу я ни разу не видел, чтобы он когда-либо покривил душой, посту­пился своими убеждениями. Иван Дмитриевич покоряет прочным фундаментом всесторон­них глубочайших знаний. Он безупречен в нравственном отношении. О таких говорят: человек кристальной чистоты. Я никогда не видел его в состоянии раздражения, но он всегда упорен в отстаивании своих взглядов, научных выводов. Этими чертами характера он покорял и начальников, и подчиненных».

Виктор Александрович Гаврилов пять лет был одним из лучших слушателей отделения китайского языка факультета восточных языков. Ныне В.А. Гаврилов - кандидат психологи­ческих наук, полковник, начальник управления Института военной истории. О своем учителе он говорит:

«Сначала поражает в нем кажущаяся сухость и жесткость, и только с годами понимаешь, что на самом деле - это постоянная собранность и готовность к действию. В нашей жизни нельзя допускать расслабленности. Но у Ивана Дмитриевича его жесткость и умение проверять людей сочетаются с доверием к людям, а главное - с готовностью брать ответственность на себя. Не случайно в зарубежные командировки он, как правило, посылает молодых - это и учеба, и проверка, и доверие».

Андрей Петрович Киренский, полковник в отставке, бывший преподаватель кафедры китайского языка вспоминает:

«Кленин в первую очередь - офицер-фронтовик. Мне на всю жизнь запомнилась его фотография, которую я видел на стенде еще курсантом: пронзительный и даже яростный взгляд человека, вдосталь хлебнувшего военного лиха. Он как бы говорил: «Ну, а ты-то сможешь?» И мы старались, глядя на него, с годами все больше понимая, что военная дисциплина и требовательность Кленина - это непременные условия для тех, кто желает чего-то добиться в жизни».

Олег Петрович Попов, полковник, начальник кафедры дальневосточных языков Военного университета говорит:

"Дедушка отечественного военного китаеведения". Для нас он всегда был царь и бог, который восседает где-то в облаках и иногда спускается на бренную землю, чтобы немного поучить уму-разуму молодых китаистов. И учил, как надо. После его занятий все, что надо было знать, запоминалось надолго и потом очень и очень помогало в практической работе. Даже сами китайцы поражались нашим знаниям военной лексики. Мы любили своего учителя за строгость и справедливость. Но главное - он учил нас, как надо идти по жизни: прямо, не сгибаясь, не кланяясь, не лицемеря. Это мы помнили и брали с Ивана Дмитриевича пример».

В день 70-летия профессора И.Д. Кленина командование, ученые и преподаватели Воен­ного университета Вооруженных Сил Российской Федерации писали:

«Всю свою жизнь, уважаемый Иван Дмитриевич, Вы связали с Вооруженными Сила­ми. Свою службу Вы начали на фронтах Великой Отечественной войны, шагали дорогами военного лихолетья с первого дня войны, закончили ее в шеренгах участников историчес­кого Парада Победы на Красной площади. Мы глубоко признательны Вам, воину-освободи­телю, за то, что с оружием в руках Вы отстояли свободу нашего Отечества. Родина высоко оценила Ваш ратный труд и последующую педагогическую деятельность, наградив ордена­ми и медалями.

Почти 50 лет Вы трудитесь в нашем учебном заведении. Здесь Вы овладели языком, защитили кандидатскую диссертацию, стали профессором, возглавляли кафедру китайского языка, после увольнения в запас продолжаете оставаться в нашем коллективе и ведете препо­давательскую работу. Ваша преданность alma mater вызывает восхищение. Будучи патриотом своей Родины, Вы много сил уделяете патриотическому воспитанию молодого поколения. Велик Ваш вклад в написание летописи нашего учебного заведения.

Всю свою жизнь Вы посвятили нелегкому и почетному делу подготовки и воспитания высококлассных специалистов референтов-переводчиков китайского языка, беззаветному слу­жению науке, разработке сложных проблем китайского языкознания и методики преподава­ния. Мы отмечаем Ваш энтузиазм и титанические усилия к тому, чтобы изучение китайского языка и методика его преподавания в нашей стране не сдавали своих позиций. Составлен­ный Вами Китайско-русский военный и технический словарь выдержал несколько изданий и является настольной книгой всех китаистов. Учебники, учебные пособия и научные статьи, написанные Вами, являются базовыми материалами для подготовки специалистов в области военного перевода.

Для всех нас Вы - непререкаемый авторитет, обладающий колоссальным жизненным и практическим опытом работы по специальности, для всех нас Вы были и являетесь Учителем с большой буквы, наставником, примером для подражания и самосовершенствования. Среди Ваших многочисленных учеников - генералы и офицеры Российской Армии и вооруженных сил армий стран СНГ, дипломаты, ученые, представители законодательной и исполнительной вла­сти, известные бизнесмены. Для многих из них знания и опыт, которыми Вы с ними щедро делились в стенах нашего учебного заведения, стали фундаментом карьеры.

Своей высокой компетентностью, требовательностью к себе и обучаемым и вместе с тем доброжелательностью Вы снискали заслуженный авторитет и любовь коллег по работе и мно­гочисленных учеников. Мы ценим Вашу общительность, доброе отношение, жизнелюбие, опти­мизм, юмор, заботу, готовность всегда прийти на выручку.

Мы и впредь рассчитываем на Вашу помощь и участие в нашем общем деле обучения и воспитания новых поколений патриотов и профессионалов-синологов».

Пятидесятилетие преподавательской и научной деятельности профессор И.Д. Кленин отметил изданием двух крупнейших военных и технических словарей, а также значительным числом научных разработок по китайской филологии. В этих трудах синолог полковник И.Д. Кленин раскрыл более 80 000 терминов и фразеологических сочетаний по организации, боевому применению вооружения и боевой техники, видов вооруженных сил, родов войск, а также значительное количество общетехнической и специальной военной терминологии. «Русско-китайский военный и технический словарь» - первый такой словарь в России и странах СНГ. В словарь включено около 40 тысяч терминов и устойчивых словосочетаний.

Я горжусь, что на своих словарях Иван Дмитриевич пишет: «Моему верному другу Петру Михайловичу в знак глубокого уважения и за деловую поддержку».

За значительный вклад в развитие советской военной науки в области военной филоло­гии полковник И.Д. Кленин в 1970 г. награжден орденом «Знак Почета», в 1980 г. - орденом «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР» 3-й степени. В 1995 г. И.Д. Кленину присвоено звание профессор. В 2001 г. он награжден медалью «За трудовую доблесть».

«Мы стоим накануне 60-й годовщины победы Советского Союза в Великой Отечествен­ной войне. Мой научный труд в области военной филологии - мой скромный подарок к этой славной годовщине и памятник моим товарищам по оружию, воинам-переводчикам, живым и павшим, участникам Великой Отечественной войны», - говорит офицер-фронтовик, военный преподаватель и ученый, профессор Иван Дмитриевич Кленин.

И.Д. Кленин со своими учениками ■ курсантами Военного университета МО РФ