Аркадий Леонидович Мельник З-85у:
ВИИЯшные байки
1.
Работая во Фрунзе в 1979-81гг., судьба свела меня со многими замечательными, можно сказать, неотразимыми ВИИЯковцами. Шура Вивальди был арабистом. К сожалению, время стёрло из памяти его фамилию, а вот кликуха осталась (старше нас курса на 4).
После 8 часов изнурительных лекций (мы обеспечивали учебный процесс летчикам), Шура спешил в общагу и первым делом брался за скрипку. Музицировал от неистово и несколько форсированно, дабы успеть насладиться своим экзерцициями до прихода основной массы обитателей общаги, которая, глубоко уважая гений Вивальди, проявляла это уважение тем, что швыряла в Шурину дверь сапоги, словари и кирпичи, как только первые звуки скрипки начинали воровато выползать из-под двери.
Не помню его языковых способностей (думаю, были неплохими), а вот другие способности запомнил на всю жизнь. Дело в том, что Шура, успевший до ВИИЯ закончить ещё 2 курса ВГИТИСа, разговаривал в основном стихами. Стихи были самыми разнообразными, начиная от классиков и кончая собственного сочинения. Когда я, 20-летний юнец, только что приехавший во Фрунзе, не знавший местную обстановку, поинтересовался у более старшего и опытного товарища (Вивальди), как тут насчёт женскаго полу, Шура, ничуть не смутившись, тут же посоветовал мне:
Друг мой!
Если прижаться к женской груди,
Жажда тебя одолела,
Садись в автобус в часы "пик",
И - прижимайся смело!
2.
Образцово-показательный военный вид ВИИЯковцев, как известно, всегда был притчей во языцех среди военных и доставлял немало головной боли военным патрулям ведомства ген/л-та Серых.
Однажды едем мы в метро, а наш сокурсник-португал Стас Сидаков умудрился выйти из дома в ПШ, но без портупеи. Пока мы ехали в метро, мы его как-то оттирали на задний план, но когда выползли на свет божий, - ну, тут уже ничего не поделаешь. Ошарашенный видом нашего товарища, подходит к нам строгий товарищ полковник и говорит: товарищ старший лейтенант! Я Вас не спрашиваю, как у Вас фамилие, но хоть скажите, из какой Вы конторы?
3.
Шура Большаков, - легендарная личность на нашем курсе (фамилию я изменил с точностью до наоборот, дабы не обидеть своего лепшего друга). Его способности найти выход из любой безвыходной ситуации могли бы позавидовать ассы любой разведки.
Однажды вечером Шура встречал после недельной разлуки любимую супругу из Харькова, на занятия пришел - ни в зуб ногой. Англичанка начинает его чихвостить и в хвост, и в гриву:
- Comrade Большаков, почему Вы не готовы к занятиям?
- Да Вы знаете, Светлана Васильевна, я вчера встречал супругу в аэропорту, пока приехали, уже времени не хватило позаниматься.
- Как это не хватило, Вы домой приехали в 12 часов, могли бы часок и позаниматься!
Шура делает глубокомысленный вид:
- Светлана Васильевна! А как же супружеские обязанности?
Мастером лицедейства он был превосходным. Кто-то из наших то ли в шутку, то ли всерьёз сказал ему: Шур, когда ты пошел в Красную Армию, советский театр понёс большую утрату. Как, впрочем, и Красная Армия - тоже.
4.
1980г. Кончаются 20-е сутки ядерной войны. У Устинова уже ничего не осталось, все уничтожено, ничего, даже какого-нибудь полчка не найти. Сидит Устинов глубоко в бункере, тяжело вздыхает. Вдруг звонок: Товарищ Министр Обороны! Докладывает Начальник Военного Института генерал-полковник Танкаев Магомед Танкаевич. Военный Институт по военной тревоге собран!
5.
Врывается аятолла Хомейни в кабинет к Леониду Ильичу, сбрасывает бороду, устало вытирает лоб и говорит:
- Дорогой Леонид Ильич! Помилуйте, не могу больше, отзовите на Родину, поеду в Мары, на Курилы, но в Иран больше не хочу!
- В чём дело, товарищ Хомяков? - недоумённо спрашивает Брежнев. - Вон Федя Костров на Кубе уже 20 лет, - и ничего!
- Так на Кубе баб-с можно, а в Иране-то, в Иране?
Аркадий Леонидович Мельник Запад – 85у:
Водокачка
- Пухххх-пухххх-пуххх, - пыхтела размеренно водокачка пышным белым паром, и её пыхтение было слышно за версту. Особенно это было зрелищно в осенние и зимние дни, когда была холодная погода и облако пара, словно из громадного вулкана, подымалось вверх до самого неба.
- Пух-пух-пух, - ритмично издавалось из чрева огромной, полутораметровой в диаметре железной трубы, когда она усилено качала воду в гору на Гару. Мне с Марусей доставало огромное детское удовольствие проскакивать сквозь это облако не слишком горячего пара туда и обратно. Наш путь с сестрой в школу четырёхлетку лежал по-над местами высоким берегом пруда, яза, через водокачку, которая стояла немного одаль от пруда, а её выхлопная труба выходила и почти упиралась в пруд, и мы, - хочешь, не хочешь, - каждый день проходили через это и заряжались неподдельным весельем на целый день.
- Пух-пух-пух, - это было самое главное впечатление детства, и оно затмевало потом всплески памяти об огромных, словно из сказки, ракитах, растущих кругом на берегу яза. Чтобы обхватить такую ракиту, - нужно было человека четыре…Летом в иное время мы карабкались по их потресканной, окаменелой коре, словно по горным скалам. Откуда мне тогда было знать, что фамилия будущего министра обороны Советского Союза, - Дмитрия Тимофеевича Язова отсюда, от этого слова? А пока что, - водокачка была нашей достопримечательностью, - самым высоким строением в округе. Что там внутри неё было, - нам так и не удалось узнать, хотя однажды и были допущены в «святая святых», - внутрь здания. Но много ли мы тогда понимали в 5-летнем возрасте, - что это огромный паровой насос, который качает воду на железнодорожную станцию для заправки паровозов, на «Гару», - из нашего яза, то есть нашего технического пруда? La Gare – так по-французски звучит станция, вокзал. Поди узнай, теперь, почему в России они так называются, а в Молдавии – эдак. Может, - инженерами-строителями были тогда французы? Кто его знает…
Кирпичная дымоходная труба водокачки была выше любой пожарной каланчи, - у основания, наверное, метров 20 в диаметре…Водокачка была построена на заре индустриализации Молдавии, когда в конце XIX века, а точнее, с 1866 года начали строить железную дорогу Одесса-Ивано-Франковск…Гара Дрокия была построена в 1889 году на участке Окница-Бельцы. Тогда были паровозы, и нужно было построить огромное хозяйство (инфраструктура, как сейчас говорят), чтобы обеспечивать работу станции и поддерживать в рабочем состоянии такой механизм… Вот и появилась на свет наша Водокачка. Кто её строил и кто был её первым смотрителем, - мы так никогда и не узнаем, навряд ли сохранились какие-то архивные документы… Но то, что строили добротно, на совесть, - это да.
Мы часы определяли или сверяли по ходу паровоза: поезд Окница - Кишинёв шел в без 15 минут 5 утра; Одесса – Ивано-Франковск – в 12.00 дня. Вдоль железной дороги была посадка, редко когда из фруктовых деревьев, в основном - акация да дуб, ясень да кустарники. На каждом участке дороги был дом смотрителя. Он там жил с семьёй, - жена, дети, участок вдоль ж/д, хозяйство: куры, корова, поросята, - и вокруг на многие версты, - никого, ни души…Как там у него дети школу заканчивали, я и сейчас не знаю…
В конце весны и летом, на каникулах мы пасли коров не гуртом, а каждый – свою. И вот, чтобы коротать время, мы по началу весны ловили майских жуков и собирали их в спичечные коробки; хвастали – у кого их больше. Майские жуки с двумя рядами крыльев были больше, чем привычные в наше время колорадские жуки. Колорадских жуков в наше время вообще не было… Когда они появились, говорили, - за поимку колорадских жуков премию дадут… Помню, - их травили потом в основном дустом. …Сейчас, в наше время, - ни дуста, ни майских жуков я уже не вижу…
Спичечные коробки были красочно оформлены. Они были исполнены из тончайшей фанеры, а на лицевой стороне приклеены наклейки с картинками боёв войны: вот это – таран Николая Гастелло, вот это подвиг Александра Матросова, а вот это – партизан, пионер Валя Котик из Шепетовки с автоматом ППШ или же Петя Клыпа. Берёшь такую спичечную коробочку и, окунув её в воду, оставляешь на часик, - наклейка отмокает, и ты свободно отдираешь её. А потом сушишь. Каждую использованную коробку спичек ты не выбрасываешь, а хранишь, отдираешь наклейку. Если даже у тебя уже есть такая, - не пригодится ли она поменяться с другом на другую? Мы собирали свои коллекции, и готовы были часами рассматривать их с товарищами, запоминая эпизоды, фамилии: Александр Покрышкин, Иван Кожедуб, а вот, - Степан Шаумян, 26 бакинских комиссаров…
А ещё была забава: ловить пауков! Берёшь ниточку, кусочек смолы, - можно её во рту разжевать, пока она не станет мягкой, - и склеиваешь кончик нитки к смоле… Идёшь по полю и ищешь паучьи дырки, - с мизинец…Опускаешь в затянутую по краям паутиной дырку смолу на кончике нитки и потихонечку потягиваешь и опускаешь вверх-вниз, пока не почувствуешь по тяжести, что паук схватился…Какова же радость, - когда ты поймал паука!
А ещё из ракиты можно сделать дудочку…срезаешь с веточки ракиты с большой палец толщиной прутик, оббиваешь тихонечко его кожуру; когда чувствуешь, что она отстала от деревяшки, прокручиваешь её и снимаешь шкурочку. В белой, скользкой деревяшке на 10 сантимов делаешь канальчик, а потом – на столько же углубление. Надеваешь шкурочку по новой и делаешь надрез на ней между канальчиком и углублением. Дудочка готова! Полноценный музыкальный инструмент. Наверное, первые народные дудари на них и пели…
А свистки мы делали из абрикосовых косточек…выбирали косточку побольше, стёсывали о грубый камень треть краешка, гвоздём или чем-нибудь другим острым выковыривали изнутри мякоть. Приложи к губам и свисток готов! Дуй себе, что есть детской мочи!
А как мы умели бабахать! Берёшь обычную глину или землю (а в Молдавии земля, - клейкий чернозём, не зря её фрицы вывозили вагонами в Германию) и месишь её аки тесто. Потом делаешь из неё такую же чернильницу, с какой ходишь в школу. И вот берёшь эту чернильницу правой рукой и со всего размаху переворотом об плоский камень – шмяяяк! Взрыв получается великолепный!!! Росли мы и совершенствовались технологии: переходили на карбид с воздушным шариком, спичечный порох между двумя болтами с гайкой, самопалы, - от которых иногда глаза или руки страдали…
В пруду водились нутрии…их было великое множество. Иногда летом пройдёшься берегом и наблюдаешь картину: на зеркальной тихой водной глади, лежит, развалившись, большущая матка, а её обсасывают с боков малышня-детки. Если у крольчих или кошек сосочки расположены снизу, и они садятся на клубок слепых крольчат и котят сверху, то у нутрий сосочки расположены по бокам, - чтобы удобно было сосать на плаву. Вот как придумала Мать-Природа! Правда, нутрии доставляли великое неудобство: пожирали маленьких утят и гусят, которых селяне разводили стаями, - поэтому со временем люди извели нутрий. Сейчас нутрий выращивают специально в домашних условиях на мясо, а тогда никто и не подумывал о том, что их можно есть, - как можно есть водяную крысу?
В селе все про всех всё знают.
Лука Стебляк – кулибин Водокачки. Действительно, перший парубок на сели. Что ни свадьба, куматрия-крестины, бал, - Лука тут как тут со своей гармоникой, которой он заменял целый оркестр: он мог играть и за скрипача, и за пианиста, и за трубача. Одна беда: не было у Луки напарника-барабанщика! Думал, думал Лука и придумал: взял пионерский барабан, приделал ему пьедестал, а палочки отменил; вместо них Лука придумал рычаг, чтобы не впустую же ногой дёргать, а с пользой для дела, - в такт музыке Лукина нога била по рычагу, а рычаг – по барабану! Лука сэкономил на напарнике, но на мероприятиях уже брал как за двоих, как за целый оркестр! О Лукиной любви к своей суженной Дуняше по селу ходили легенды, - хотя ничего предосудительного ни о ней, ни о нём никто ничего не мог сказать, - разве что детей у них было больше десятка, а Лука путал вечно их имена. Пока дозовётся до кого-нибудь, - перечислит с пяток всех имён… Однажды Дуняша пожаловалась Луке, что петух ей надоедает, - уж больно рано он её будит после непростых с Лукой вечеров… Лука, будучи неплохим трактористом, и тут нашёлся: сообразив, что окончательно изводить куриное семейство - негоже, он вмазал петуху в попу солидол…чтобы тот, когда потужится, - всю свою молодецко-петушиную удаль-прыть испускал в обратную сторону…и почти беззвучно. И откуда только у Луки такие познания были?
В селе принято всегда здороваться, - пусть даже с малознакомыми тебе людьми. Это иногда приводило к смешным случаям. Например, бабка Ефросинья была глуховата и всегда отвечала невпопад. Бывало, поздороваются с ней:
- Здорово, кума!
- Да вот, - на базаре была, - отвечала Ефросинья без тени смущения, видимо, только догадываясь о цели расспроса…
- Позволь, кума, - чи ты глуха?
- Купила петуха!
- Пух-пух-пух…
Постепенно люди перестали пользоваться паровозами, - устарели они, отслужили своё.
На смену им в советское время пришли сначала дизельные локомотивы, а потом – электровозы. Водокачку держали на всякий случай, - на случай войны.
Потом в 1991году случилась в мире вселенская беда, подобная светопреставлению - уничтожили страну, которая называлась на наших языках по разному: Униуня Советикэ, Радяньский Союз, Советский Союз. Нужда в водокачке окончательно отпала…Я приезжал через 40 лет на свою малую родину и на месте водокачки увидел груду обросших бурьяном кирпичей, а яз – зарос полностью камышом…Там в камышах сейчас опять водятся лисы, которые доставляют неудобства курям…
Жители Водокачки разъехались кто куда: по европам, по египтам…
Развеялось детство, как развеялся пар водокачки, и развеялась сама Водокачка…
300 МУЖИКОВ
Получилось так в жизни, что после школы я не поступил куда-то в ВУЗ, а пошёл работать учеником токаря на завод. Не потому, что я там чего-то не догонял (школу я закончил с одной 4-ой, все остальные были «пятёрки»), а потому, что так в жизни сложилось.
И вот я работаю на заводе. Я, - как меня учили в советской школе, - рабочий, металлист, токарь; точу металл. Из курса обществознания в школе я знал, что рабочий класс – это передовой класс общества, опора Советской власти, а рабочие-металлисты, к коим я себя причислял, - вообще передовой отряд рабочего класса. И тем более странным было для меня услышать из уст дяди Вали, старого токаря, такое суждение: для того, чтобы сейчас что-то в стране изменить, нужна ещё одна революция. Как говорится: па-ба-ба-бам!
Во-первых, я был согласен с дядей Валей в том, что в стране нужно было «что-то» менять. Во все времена в любой стране, в любом обществе были, есть и будут недовольные текущим положением дел или устройством. Это происходит в силу разных причин, - из-за несправедливости общественной жизни, повышенного чувства личной ответственности; кто-то довольствуется малым, кому-то всё время нужно больше. Наконец, в любом обществе есть старые, есть молодые и между ними всегда бывают определённые противоречия…. Но это – тема отдельного разговора.
Так почему же тогда в такой постановке вопроса у меня возникало раздвоение?
Во–вторых, я не был согласен с революцией, о которой дядя Валя, ляпнул (по моему тогдашнему разумению), видимо, не подумав. Ну, понятно, - раньше был царь, помещики и капиталисты, они угнетали всех и вся, - а тут у нас родная Советская Власть, против кого революцию-то чинить? Против нас самих?
Дело было в далёком 1976 году. Признаться, я всегда страдал одной слабостью, - писательством. С самой ранней юности баловался стихами, потом начал писать дневники и самую разную чушь, под названием зарисовок, исследований и статей.
Как сейчас помню, я ехал куда-то в поезде. Хоть я тогда не курил, но случайно оказался в тамбуре, в компании одного курящего человека, намного старше меня. Мне тогда было лет 17, а ему, видимо, - лет под 40 (тогда это казалось страшно преклонным возрастом). Не знаю, чем я его расположил к себе (или он меня к себе), но мы разговорились и нашли общий язык. Мы долгое время о чем-то увлеченно беседовали, я читал ему свои стихи, и, видимо, они понравились, потому что он их слушал. А ведь как важно, когда тебя в таком возрасте кто-то слушает! А потом мы вдруг перешли на политические темы. Хоть я работал на заводе простым токарем, но по части истории я уже тогда был достаточно подкован (начитан) и он наверняка увидел в моём лице интересного и понимающего собеседника. Из той беседы, конечно же, я ничего не запомнил, а вот один обрывок разговора врезался в память, да так, что на всю оставшуюся жизнь…
- Послушай, - говорил мой собеседник, - вот смотри, я посчитал: у нас в Союзе около 300 министерств и ведомств. Неужели трудно найти в Союзе 300 нормальных, образованных мужиков и поставить их во главе этих министерств, чтобы они навели там порядок?
Казалось бы, - да, действительно, - что может быть проще…Схема проста и ясна, как божий день. Найди толкового руководителя, поставь его во главе колхоза, завода, главка, министерства, и он наведёт порядок, повысит производительность труда, увеличит выпуск продукции, создаст изобилие…
Оглядываясь назад, на прожитую жизнь, могу сказать, что я в своей жизни встречал не то что 300, а сотни тысяч толковых, образованных мужиков. Недостатка умных людей в нашей стране явно нет! Так почему же эта схема не сработала, - ни тогда, ни потом, - по жизни, что ей помешало? Неужели «наверху» никто не додумался внедрять её в жизнь? Вновь и вновь, когда наша страна проходила мучительные этапы свой жизни: застой, перестройку, приватизацию (читай: прихватизацию), когда её рвало на куски, - я вспоминал тот далёкий разговор, того мужика, дядю Валю со своей неуместной революцией…
А может, - кому-то всё это время было невыгодно применять на деле эту формулу?
Жизнь убедила меня в том, что политика (во всяком случае – в нашей стране) – это не арифметика, где 2+2=4; это не алгебра, где (а+б)2= а2 +2аб+б2. Политика – это не прямолинейная вещь, там нет обычной логики простого человека. Она – не прямая дорога, а извилистый и очень скользкий путь; задача с множеством неизвестных. Мы наивно представляем, что она предполагает справедливую и честную состязательность, как на спортивной арене или ринге. Но на самом деле она только наряжается в добродетели - справедливость, честность, верность Родине, в то время как – это бои без правил…и её, политики, движущими силами являются алчность, жадность, зависть, хитрость, предательство и измена. Чем чётче мы это поймём, тем легче нам будет по жизни…
Дядя Саша
При механической мастерской сахарного завода была кузня. Как поговаривали старые рабочие: мехмастерская – это костяк всего. Какая-нибудь поломка в любом цеху, - все бегут в мастерскую! То болт наточить, то гайку, то втулку расточить, то фланец торцевать. А дядя Саша был кузнецом. У него были другие «клиенты». Надо из бруска выковать квадрат, - это к дяде Саше. Надо трубу расплющить – опять к нему. Крюки, скобы, прихваты, кувалды и кувалдочки – всё это по части дяди Саши. Про художественную ковку я уже не говорю, - розы и георгины, подсолнухи и маки – всё это дядя Саша искусно ковал из раскаленного железа, будто лепил из пластилина. Под его молоточком и кувалдой железо становилось податливым, как мягкая глина. В кузне стоял пневмомолот и, нажимая ногой на рычаг, дядя Саша творил чудеса и фокусы: мог одним ударом тяжеленного молота закрыть спичечную коробку, не повредив её! Но старый кузнец предпочитал работать на наковальне молотом и кувалдой.
- Когда ты работаешь кувалдой, ты чувствуешь металл, трогаешь его, как своей рукой, - говаривал он…
Долгое время он был один на весь сахарный завод, но потом со временем взял себе в подсобники Валеру. Как до этого он управлялся один - ума не приложу! Годы давали о себе знать: дяде Саше было уже под 70! Был он среднего роста, но грузным, с тяжёлой походкой и если бы не возраст, то можно было себе представить, каким он соколом был в молодости… Под стать ему был и Валера. У него фигура была – Аполлон Бельведерский вместе с Арнольдом Шварценеггером отдыхали! Не мудрено! Сейчас молодые люди ходят специально в тренажёрные залы, чтобы накачать мышцы, а Валера, считай, целых 8 часов работы «качался», махая кувалдой. Работал он с какой-то неистовостью, легко и всегда с улыбочкой. Было загляденье на них смотреть, как они вдвоём работают: дядя Саша длинными клещами держит раскалённую деталь на наковальне, молоточком указывает Валере, куда надо ударить, а тот, как заводная машина, машет тяжеленной кувалдой, пока дядя Саша стуком по наковальне его не остановит. У них был даже свой язык: если дядя Саша постучит по детали и его молоточек падает ровно, то это значит, что ударить нужно со всей силы, а если молоточек заваливается набок, то это значит, что надо ударить вполсилы… Работали они до тех пор, пока спины у обоих не становились мокрыми… Дядя Саша никогда не охал и не ахал, не жаловался на свою тяжёлую работу. Чтобы немного отдышаться, он тяжелой походкой подходил к столику начальника мехмастерской, садился немного передохнуть. А Валера в это время травил анекдоты с токарями, строгальщиками и фрезеровщиками. Как только дядя Саша опять подходил к горну, где в костре раскалялась очередная деталь, Валера тут как тут появлялся возле него и брался за работу с прежней прытью…
Однажды я решил сам попробовать, - каково же оно махать кувалдой на кузне. Хотя сам я сельский и, слава богу, никогда не чурался тяжёлой физической работы, - дома колол дрова топором и колуном, - но тут меня ненамного хватило… Я решил вызвать дядю Сашу на откровенность и бесхитростно так спросил:
- Дядя Саша, а Вам не надоело вот так всю жизнь кувалдой махать?
Не раздумывая, он тут же ответил:
- То, что ты любишь, - никогда не надоедает!
С той поры утекло много воды, нет уже дяди Саши, но я всегда помню этот ответ и его усталое, но светящееся лицо. Много работ я на свете перепробовал, но всегда вспоминал дядю Сашу и повторял: то, что делаешь с любовью, никогда не надоедает и в тягость не бывает…
Аккордеон
В нашей языковой группе к моменту выпуска в 1985г. из Военного института иностранных языков уже все ребята были женаты, в некоторых семьях к тому времени были дети. Нам тогда было по 25, 26 лет и ничего в этом удивительного не было, - время подошло… Ведь мы после ускоренных курсов, которые закончили в 79г. поехали в Афганистан, а затем доучивались уже офицерами, получали по тем временам приличную зарплату, могли содержать свои семьи. Надо сказать, что по сравнению со своими гражданскими сверстниками, мы, волею судьбы, находились чуть выше по социальной лестнице. Но это преимущество было окуплено тяжёлыми испытаниями: 19-летними мальчишками, будучи уже младшими лейтенантами, мы поехали на 2 года в Афганистан. Судьба окунула нас в пекло войны, отчего многие из нас были опалены и обожжены её раскалённым дыханием, кто-то был ранен, а кому-то, к несчастью, было суждено и вовсе оттуда не вернуться…
Все мы были разными: разного происхождения и воспитания, из разных семей и мест необъятного Советского Союза, - кто городской, кто сельский, кто русский, кто нерусский, - для нас это не имело никакого значения. Ребята все как на подбор, - один талантливее другого; кто играл на музыкальных инструментах, кто писал стихи, кто увлекался шахматами или нумизматикой… Служба в армии и учеба в Москве в таком элитном ВУЗе, как ВИИЯ, а также напряжённая учёба, усиленный труд над собой, самообразование и самосовершенствование делали своё дело, и мы к концу учёбы как-то приходили к общему знаменателю. Несмотря на юный возраст, мы имели в своём багаже «солидный» жизненный опыт: 2 иностранных языка на профессиональном уровне, - персидский и английский. Многие из нас до поступления в институт успели прослужить по году-полтора солдатами и матросами, кто-то окончил первый курс гражданского ВУЗа, а самое главное – мы узнали почём фунт лиха в афганских горах.
А тут – Москва! Ах, Москва! Мы упивались её возможностями, - её театрами, музеями, встречами с выдающими людьми, может быть, на подсознательном уровне не хотели упускать ни одной возможности, ведь все мы знали, что после окончания учёбы нам предстоит опять Афганистан… Это сближало нас и все мы чувствовали себя одной семьёй…
И вот, - в такой обстановке мой закадычный друг Аслан всё никак не женится… Мы с ним были в отличных отношениях: вместе бывали на общих мероприятиях, находили общий язык, бывали в курсе событий каждого…
Я знал, что он почти год ведёт знакомство с девушкой. Познакомился он с ней на Украине во время отдыха в Яремче, - санатории в Прикарпатье. Дела у них принимали серьёзный оборот: она приезжала к Аслану в Москву, он при первой же возможности мчался к ней в Яремчу… Они переписывались, чуть ли не каждый день обменивались телеграммами… Мы все уже были в предвкушении очередной свадьбы, - с московским размахом, запоминающимися событиями…
И вдруг я вижу, что Аслан всё никак не может решиться, вижу по его лицу, что его что-то угнетает… Я не вытерпел и по дружески, как это бывает в молодости, спросил его напрямую:
- Аслан, ну чего ты всё никак не женишься?
- Понимаешь, - отвечает Аслан весь в раздумье. – Ну, вот скажи, как я могу на ней жениться, если она слово «аккордеон» пишет с одним «к»?
ПОЛЁТ МАХМУДА
Всем известна вечная конфронтация советников, специалистов с одной стороны и переводчиков – с другой… Так было когда-то, так оно, к сожалению, в большинстве случаев, остаётся и сегодня. Каждый спец считает себя пупом земли, умным и важным, а вот переводчик, - это так, попугай, который погулять вышел…Товарищ мой рассказал мне такой случай:
Дело было где-то в конце 70-х. Приехала к нам в Краснодар группа – 4 иракца: капитан, 2 старлея и лейтенант. Ирак в то время – страна процветающая, богатая при Саддаме Хусейне. Армия – супер, люди интеллигентные, лётчики – элита, каста. На 3 месяца приехали, на внутренние расходы – 39 тысяч долларов с собой привезли. Просто – командировочные, на мелкие расходы…не считая того, что государство платило за проживание, питание и перелёты. Доллар стоил тогда 4 рубля с копейками…- это с учётом того, какие цены тогда были в Союзе…
Ну вот, и работаем мы с этими орлами…я на полётах, Игорь Семяшкин на вышке…Я его спрашиваю:
- Игорёша, ты где будешь? На старте?
- Да нет, я пойду на вышку…я там книжку почитаю и всё прочее…А был мужик, Поляков, руководил полётами… он советником 2 года в Сирии пробыл. Ну, и как советник, выучил 2 слова: как живёшь, как здоровье? Знал, - как будет «Доброе утро!» Ему говоришь: «Сабах оль хейр!» Он в восторге: «Тю, - классно - прямо как по-нашему: собакин хер! До чего же просто, язык – несложный…». Вот он ходил и, довольный своими познаниями, всем орал, - приветствовал: «Собакин хер, садык!» Ну, арабы примерно догадываются, что же он хочет сказать, а этот ходит, - ну такой важный и довольный…
Ну так вот. Все стали на исходную, - я на старте, Игорёк на вышке, запрашивает взлёт лейтенант Махмуд, самый молодой из них. И надо сказать, что полёты проходили на самом передовом тогда самолёте, МИГ-25, перехватчике, - на таком Беленко в Японию перелетел... А упражнения были такие: «коробочка» и во время «коробочки» – разгон. Разгон – это достижение 2 скоростей звука, 2 М, 2 числа Маха. Ну, короче говоря, запустили мужика, он взлетел, всё нормально, лётчик вышел в зону полётов, у него были 4 точки маршрута, после 3-ей он должен был разогнаться, пройдя 4-ую он должен был повернуть, т.е. изменить курс и сесть на свой аэродром..…Сидят Семяшкин с Поляковым и разговаривают о том о сём, Поляков всё отслеживает…Должен сказать, что полёт «коробочкой» продолжается совсем недолго, - 5-6 минут, однако лётчик до этого неделями тренируется: он изучает теоретически маршрут по карте полётов, точки привязки, промежуточные точки маршрута, курс после каждой такой точки. Потом все это на тренажёре, а непосредственно перед полётом, - на площадке-макете местности. Но, видимо, в полёте у лётчика возникли какие-то сомнения, потому что вдруг Махмуд запрашивает: «Атэ´ни еттеджа´х!»
- Просит дать курс! – переводит Семяшкин. – Ну, - сколько ему дать?
А Поляков:
- 330* градусов, дай я ему сам скажу, я же – знаю!
И вот этот Поляков (подумав, что телята, как он говорил, - и в Африке телята) вместо 330º даёт ему 33º…
Ну, надо сказать, что самолёт летит очень быстро. Ну ооооочень! Зона действия радара – 300 км, а что такое 300 км, когда он идёт на сверхзвуке? Раз плюнуть. Эти друзья сидят, беседуют…а потом через пару минут у обоих лица становятся каменными и Поляков только и смог вымолвить:
- Куда он, урод, несётся? Скажи ему, - куда ты несёшься?
Пока Игорёша дёрнулся, пока взял трубку, - точка исчезла с радара…Что делать? Надо отдать должное оперативности Полякова. Он тут же связался с диспетчером соседней зоны и тот (у которого под рукой нет переводчика!) устанавливает с ним радиообмен, запрашивая: Махмуд! Махмуд! Устанавливает-то, - устанавливает, а как быть? Этот ни черта по-арабски не знает, а тот, - ни черта по-русски не понимает. И вот они мучаются через переводчика на вышке в Краснодаре: как запросить у него высоту?
- Ей ертефа´? Ей ертефа´? Ей ертефа´? (Какая высота?)
А тут то ли помехи, - то ли что; соседний диспетчер ни черта не может произносить гортанный звук «айн», у него выходит какая-то: ратафа´, ратафа´, ратафа´…
И вдруг лейтенант Махмуд, - 21 год мальчишке, - не растерялся, перешёл на режим посадки и выдаёт из облаков всё, что он знает по-русски:
- Висьота тисача питсот! Висьота тисача питсот! Висьота тисача питсот!
А самолёт летит оооочень быстро. В общем, диалог получается следующий:
- Махмуд, эй ратафа´? Махмуд, эй ратафа´? Махмуд, эй ратафа´?
- Висьота тисача питсот! Висьота тисача питсот! Висьота тисача питсот!
- Какой курс? Какой курс?
- Ля мафхум! Ньи зьнаю! Ньи зьнаю!
А самолёт летит оооочень быстро. И в довершении ко всему, Махмуд вдруг докладывает:
- Аварийный астатык топльив! Аварийный астатык топльив!
На вышку к этому моменту прибежала куча начальства. Что делать? Куда его посадить, на какой запасной аэродром? И происходит это где-то в воздухе, и никто не знает, - где. А пока эта цепочка: вышка (руководитель полёта Поляков через переводчика Семяшкина) – диспетчер в другой зоне – Махмуд, - туда и обратно отреагирует, - теряются драгоценные секунды… И все понимают, что у него аварийный остаток топлива и ему надо немедленно идти на посадку…Дать ему команду катапультироваться? Ведь при загорании лампочки аварийного остатка топлива лётчику можно уже катапультироваться…Пока эти на вышке судили-рядили, Махмуд докладывает:
- Вижью аэропорт!
Час от часу не легче! Какой аэропорт – Краснодарский, Новороссийский, Ростовский? Аэропорт гражданский, - вдруг он пойдёт против взлета и чего доброго врежется в гражданский самолет с пассажирами на борту? А если он бросит самолёт на город? Что делать? А делать им нечего, - они ему, сдерживая страх, говорят:
- Махмуд, посадка! Махмуд, посадка!
Махмуд делает всё, как его учили:
- Пашоль на посадка! Шасси випустиль!
Какой-нибудь другой давно бы катапультировался, бросил бы самолёт на город или деревню, - а этот сам нашёл аэропорт и садится…На вышке все замерли. У всех мурашки по спине и одна мысль сверлит мозг: завтра тюрьма светит, - всё!
Оказалось, что Махмуд сел на аэродром Лебяжий, под Кизляром в Дагестане. Там курсанты летали на учебном самолёте Л-39. У них как раз случилось лётное происшествие и в тот день полёты были отменены. И сидят на вышке, - как всегда дежурный и помощник, - делать нечего, скукотища, никого нет по программе полётов, перелётных также нет…Сидят, и в носу ковыряются. И вдруг из туч выныривает дура такая…Ведь что такое МИГ-25 по сравнению с Л-39? Верблюд и баран…и вот из туч вываливается вот такая туша, - не спрашивая ни разрешения, ничего…в режиме радиомолчания. И Махмуд сел на шестёрку, - ни на двойку, ни на тройку, - выровнял, притёр, сел. Рулёжку обычно потом даёт руководитель полёта, - а тут оно само завернуло на рулёжку, стало на стоянку и заглохло… кончился у него керосин. Машина наша, а дотянуться до кабины не могут, таких стремянок высоких нет. Побежали, дежурная смена огромные пустые ящики со склада из-под наземного оборудования притащила, подставили, выволокли его из кабины. Иракцы летали в комбинезонах, похожих на НАТОвских. И на груди у него написано на английском: MAHMUD такой-то…Опаньки! Кого мы поймали, - иранского шпиона на советском самолёте! Ведь незадолго до этого в Союзе было 2 случая, когда иранские самолёты садились в Средней Азии у нас**. Начальство там у них на аэродроме уже готово дырки под ордена себе крутить, - схватили этого несчастного, начали допытываться: кто такой? Ответ один:
- Ана - Махмуд, Краснодар (т.е. я – Махмуд из Краснодара; а у наших сразу глаза круглые – каккой же ты - Анна?).
- Ты - кто?
- Ля мафхум, ньи зьнаю!
- Откуда ты?
- Ля мафхум, ньи зьнаю!
А на аэродроме гауптвахты нет, поместили его в гостинице, пять человек с автоматами ходят по коридору, - шпиона иранского охраняют…
А тут наши из Краснодара докладывают наверх: потеряли самолёт. А там был такой генерал-лейтенант Чернов. И ему же успели доложить из Лебяжьего. И он им отвечает: вы, уроды, не самолёт потеряли, вы потеряли свои звёзды на погонах…
Я подумал, что «если правда оно — ну, хотя бы на треть…», то пословица: сапожнику тачать сапоги, а пирожнику печь пироги - не зря на свет появилась…
_______________________________________________________________
*330 тлятмийя у тлятин (иракский диалект арабского)
33 тлята у тлятин
**21 июля 1978 — четыре транспортных вертолёта CH-47 «Чинук» (Шахская армия Ирана) вторглись в воздушное пространство СССР над Туркменистаном. Они были перехвачены истребителем МиГ-23 (пилот — Шкиндер), сбившим один вертолёт ракетами (8 членов экипажа погибли), и повредившим другой вертолёт огнём из авиапушки. Повреждённый CH-47 совершил вынужденную посадку на территории СССР. Впоследствии машина и члены экипажа были возвращены в Иран (справка из Википедии).
МОЛДАВАНЕ В АФГАНИСТАНЕ
Знаете ли вы, что такое ветер-афганец? Это - сухой, обжигающий ветер, с пылью, который может дуть от нескольких суток до нескольких недель.
Был октябрь месяц, мы из Кабула, штаба 40 армии выехали на боевые действия в западную провинцию.
Было страшно. Облака бурой пыли подымались до самого неба, затмевая солнце, и день превращался в сумерки.
Было страшно. По такой погоде не то, что птицы не летают, - вертолёты не могут подняться в воздух.
Было страшно не только оттого, что ты можешь в любую минуту подвергнуться удару, - обстрелу; можешь подорваться на мине, поэтому боишься ступить на землю, ходить по ней, делать лишний шаг. Всё вокруг было чужим для наших глаз: лысые каменистые горы, выжженная пустыня… Даже солнце, жара и воздух казались чужими.
Было страшно ещё и оттого, что к этому чувству прибавлялось другое ощущение: чужая природа сопротивлялась – люди в такую погоду идут в укрытие, а мы, как на ладони, бросали открытый вызов самой Природе.
На войне не до сна. Всю ночь мы, оперативная группа штаба армии, отплёвывая песок на зубах, то и дело протирая глаза от пыли и бессонницы, крутились, как белки в колесе: наносили на карты обстановку, отслеживали действия наших засад, принимали доклады от подразделений с мест и указывали новые цели на карте для авиа- и артударов.
А наутро, (хотя всю ночь так и не спал, но некогда было замечать, что творится на улице), как только забрезжил рассвет, ещё до первых лучиков солнца, погода преобразилась. Пыль в воздухе осела, стоял удивительно чистый и прозрачный воздух, - ни одного дуновения ветерка. Оперативная группа разместилась на маленьком плато, окруженном со всех сторон горами. Машины с закрытыми будками-кунгами, БТРы, БМПэшки стали табором, ощетинившись стволами в разные стороны, а ещё дальше заняли позиции установки Град БМ-21.
И вдруг, откуда ни возьмись, к этому военному муравейнику тянется вереница местных жителей. Впереди идут убелённые сединами старики в своих белых чалмах и белых, длиннополых рубахах с широченными белыми под ними шароварами… Сзади идут мужики помоложе, ну, а замыкают эту совсем пёструю толпу дети и женщины без чадры, но с покрытыми платками головами. Что им надо, что прутся прямо на наш лагерь?
Заместитель начальника разведки штаба 40 армии, подполковник Хватынец даёт мне команду:
- Поди, узнай, кто такие, чего хотят и куда идут.
Иду, подхожу:
- Салам алейкум! – здороваюсь с впереди идущим стариком, - шома кистин (вы -кто?)
- Ма мальдаван астим, (Мы – мальдаваны) - просто, как ни в чём не бывало, отвечает старик-афганец, а у меня, сбитого с толку его ответом, в голове ступор: какие, к чёрту, молдаване здесь, на краю земли, в Афганистане? Ответить ему на молдавском, что ли? Но ведь смуглые черты лица, огрубевшие от палящего солнца и знойного ветра, седая борода, ничего не напоминают молдавского… У меня глаза невольно округляются от удивления и я переспрашиваю ещё раз:
- Ки шома гофтид, ке астид? (Кто – вы сказали?)
- Мальдаван, - невозмутимо отвечает старик, и я вижу, что теперь он уже в свою очередь слегка озадачен моей непонятливостью. Делать нечего, не выдавать же себя с головой и, с трудом перебарывая своё замешательство, делаю ход конём:
- Шома коджа миравид? (Вы куда идёте?)
-Сахеб, дируз туфан амад, мирим ке гусфандара бебиним, бечараним…(господин, вчера был ураган, идём искать своих овец)
Мать моя родная! Чуть было не спалился! Нас же в институте не учили, что маль - это не только имущество, это ведь ещё и скот! А даван - это основа настоящего времени глагола даванидан - гнать, кочевать с одного места на другое! Получается, - погонщики скота, скотоводы, а никакие не молдаване!
– Плохо знаете матчасть, товарищ капитан, - ругал я себя, возвращаясь к своему начальнику с бойким докладом, но вспомнив его же слова о том, что разведчик должен быть тупым, но решительным, немного успокоился, решив не придать этому случаю большого значения…
Мельник Аркадий Леонидович З-85у:
ЯЗЫКОВАЯ ДИВЕРСИЯ
Купил на днях в магазине обычные школьные тетради - внучке-первоклашке. На них надписи: Classic", Boro-Boro", Ocean travel". Первая моя мысль была: ага, тетради не наши, а привозные. Смотрю изнанку, - да нет же, там написано: Изготовлено ООО "Бумторг" Ставропольский край, Вязники, ул. Новая, 2а. тел: (8652) 94-71-62.
Машенька спрашивает:
- Деда, а что здесь написано?
Я не знал, что ответить ей, хотя немножко разбираюсь в английском. Я соврал ей. Я сказал, что без очков не вижу.
- Но тут же крупными буквами написано, дедушка! - не унималась
Машенька.
Я опять соврал ей, сказал, что там написано на иностранном.
- Но ты же знаешь английский! - настаивала Машуня.
Я опять соврал ей, сказал, что это - не на английском.
- А на каком тогда? – по-детски наивно опять Манюнечка.
- На диверсионном.
- Это как? А где на нём говорят?
- В Диверсии.
- А есть такая страна?
- Есть, солнышко, есть.
- А где она находится?
- А вот это, Машенька, никто не знает.
Я прекратил этот дурацкий разговор, - нечего травить невинную детскую душу. Что я мог своей любимице ответить? Что у нас Диверсия, как дьявол, - везде и нигде, сзади и сверху, ночью и исподтишка? Рано ей ещё - не поймёт.
Побывал недавно в книжном магазине, посмотрел учебники русского языка. Набрёл на учебник, где русское произношение передаётся в транскрипции на латинице. Я обрадовался было: - вот какие наши молодцы, стали выпускать учебники для иностранцев, облегчающие им постижение русского! (Когда-то в молодости сам грешил этим – писал "Самоучитель русского языка для афганцев"). На всякий случай посмотрел обложку, - убедиться, что учебник предназначен для иностранцев, изучающих русский язык. Каково же было моё удивление, когда я прочитал, что данный учебник рекомендован Министерством Образования Российской Федерации для обучения старшеклассников в обычных наших средних школах! То есть, молодого русскоязычного человека, желающего самостоятельно обучиться русскому языку или поднять свой уровень в этой области, - пытаются обучить при помощи китайской грамоты! Там звук "ш" передаётся через "Sh", звук "ч" - через "Tch;"; "ц" - через "Ts". Я испытал потрясение: какова же должна быть степень падения умственных способностей авторов, чтобы до такого додуматься! Это - тоже страна Диверсия.
Я преподаю историю старшеклассникам. Чтобы достучаться до их сознания, приходится всё время им переводить: демократия - это, ребята, - народовластие; политеизм - это многобожье, инвестиции - это вложения. На каком языке мы говорим? На русском или на креольском, на пиджине? И не Диверсия ли это?
Удручает степень безграмотности, бескультурья и зомбирования подрастающего поколения. Изо всех сил, как только могу, пытаюсь разорвать этот замкнутый круг. И - получается!
На уроках истории я значительную часть времени посвящаю переводам. Я объясняю школьникам русскими словами, что такое муниципалитет, олигархия, философия. Теперь они не говорят, как прежде, что популизм - это "умняки кидать", а инвестиции - "как бы - боевик". Если долго мучиться - что-нибудь да получится! Достучаться до сознания каждого! А это - очень легко, без особых усилий, играючи, делать - русскими словами.
И вот я задаю себе вопрос, на который, по бестолковости своей, никак не могу ответить. Что это - обычное наше русское разгильдяйство и тупоумие, или же… Или же хитро задуманный замысел супостата по разложению русской нации, по стиранию её генетического кода памяти,
зомбированию и оскоплению? Этакий "эффект 25 кадра", который изо дня в день преследует нас везде, даже когда в общественный туалет заходим, ибо там красуется "WC". Мы уже, видите ли, - прости, Господи, - теперь даже оправляться не можем без заморской подсказки.
"Что день грядущий нам готовит?". Нетрудно догадаться, что если не изменить положение в этой области, то через 1-2 поколения в России мы будем говорить на смеси английского, французского, латыни и русско-матерного с вкраплениями из китайского и японского да других языков, типа "кун-фу", "тхэк-ван-до". Моя твоя не понимает!
К примеру - Приоритетный национальный проект. Что осталось русского в этом словосочетании? Я трачу вдвое больше времени, чтобы объяснять Маше или Пете, что это - по-русски говоря - первоочередное народное дело. Почему я, не кандидат наук, должен исправлять педагогические недоделки кандидатов и докторов наук - авторов учебников, которые объясняют основополагающие вещи не на русском? Так и хочется сказать: господа умники, пишите по-русски, пишите попросту, - и народ к вам потянется!
Сбережение народа, повышение деторождаемости, то бишь, улучшение ихней демографической ситуации должны начинаться, в том числе, и с вопроса (и идти всегда в ногу с ним) сбережения родного языка. Иначе мы получим нацию не духовно здоровых созидателей, а нацию варваров-дикарей, которые - сколько денег не давай им на рожение, - все равно сковырнутся в автокатастрофах, драках на пьяной почве, в тюрьмах да этапах.
23 Декабря 2009 года «Красная звезда»
МЫ ТУ ВОЙНУ НЕ ПРОИГРАЛИ
Глазами «афганца»
К 30-летию ввода советских войск в Афганистан
Подполковник запаса Аркадий Мельник, участник войны в Афганистане.
В истории России было много войн. Одна из них - афганская. По прошествии времени стирается память людская, меняется обстановка, уходят в мир иной непосредственные участники событий. И надо ли говорить сегодня о войне, в которой мы участвовали без малого 10 лет (это официально) - с 27 декабря 1979-го по 15 февраля 1989 года? Ведь мы живем теперь в другой стране.
Думаю, говорить о ней стоит. Кто не помнит своего прошлого, не имеет и будущего. Кто не помнит своих ошибок, обречен повторить их заново.
Это была крупная локальная противопартизанская война низкой интенсивности, в ходе которой боевые действия велись на всей территории страны без определенной линии фронта, преимущественно вдоль дорог, ущелий, в районах военных и авиационных баз, населенных пунктов, на местности со слаборазвитыми путями сообщения и стационарными средствами связи.
Военную службу в Афганистане в составе 40-й общевойсковой армии или, как тогда шифровали это объединение, - ограниченного контингента советских войск (ОКСВ) за 10 лет прошли около 620 тысяч офицеров, прапорщиков, сержантов и солдат. В том числе: в ОКСВ, - 525,2 тысячи, от погранвойск и других формирований КГБ СССР - около 90 тысяч, от МВД СССР - около 5 тысяч человек. Это не считая военных советников, специалистов и переводчиков, проходивших службу непосредственно в частях афганской армии.
Напомню, что Советская Армия была представлена следующими основными соединениями и частями (данные на 1985 г.): 103-я воздушно-десантная дивизия (Кабул), 108-я мотострелковая дивизия (Баграм), 5-я мсд (Герат), 201-я мсд (Кундуз), 56-я отдельная десантно-штурмовая бригада (Гардез), 66-я отдельная мотострелковая бригада (Джелалабад), 860-й отдельный мотострелковый полк (Файзабад),
70-й отдельный мотострелковый полк (Кандагар) - впоследствии 70-я отдельная мотострелковая бригада, 15-я бригада спецназа (Герат), 22-я бригада спецназа (Джелалабад), 345-й отдельный парашютно-десантный полк (Баграм), а также части штурмовой, бомбардировочной и истребительной авиации.
Кроме того, борьбу с вооруженной оппозицией или мятежниками вели части афганской национальной армии, которые были представлены тогда тремя армейскими корпусами. Кроме этого, правительство Афганистана располагало немногочисленными погранвойсками, войсками, структурами ХАД (органы госбезопасности) и Царандоя (МВД). Как видим, в боевые действия были втянуты достаточно крупные военные силы для такой небольшой страны, какой является Афганистан.
Об афганской гражданской войне, начавшейся, кстати, до ввода советских войск в эту страну, написано немало статей и книг. Снято несколько художественных и документальных фильмов сомнительного, откровенно говоря, свойства. Есть военные мемуары непосредственных участников тех событий (от генералов до рядовых солдат), исследования ученых, которые появились уже в период гласности и после вывода войск из Афганистана. Заслуживают всяческого уважения труд генерала армии Гареева Махмута Ахметовича «Моя последняя война», посвященный афганской кампании, книга Леонида Владимировича Шебаршина «Рука Москвы».
Но вместе с тем следует сказать, что свобода и гласность сыграли с новорожденной российской демократией злую шутку. Получившие свободу и охмелевшие от нее СМИ начали выискивать и вытаскивать наверх все самое плохое, низменное, что есть в любой войне. Общественное сознание было дезориентировано, и начался второй этап «операции»: отмежевание от «неправильно принятого политического решения». Обществу стали прививать комплекс вины перед всем миром за международную напряженность, за нескончаемую череду региональных конфликтов, в которых-де один только Советский Союз с его «коммунистической системой» и был виноват.
Официально афганская война была осуждена 24 декабря 1989 года Верховным Советом СССР, который в духе «нового мышления» в своем постановлении заявил, что «советское вторжение» в Афганистан заслуживает морального и политического осуждения. Такая оценка перекочевала и в учебники истории, по которым сегодня учатся наши дети. «Крупнейшей военной авантюрой брежневского руководства стала война в Афганистане», - говорится в учебнике истории России А.А. Данилова и Л.Г. Косулиной (Москва: Просвещение, 1998). «История России» для 10-11 классов А.А. Левандовского и Ю.А. Щетинова (Москва: Просвещение, 2001) утверждает нечто подобное: «II съезд народных депутатов СССР признал «необъявленную войну» против соседней, прежде дружественной страны грубой политической ошибкой». По этим авторам получается, что не моджахеды и их западные «спонсоры» вели необъявленную войну против Афганистана, а Советский Союз!
Что ж, прошли годы, самообличительный угар спал, пора взглянуть на эти события трезвыми глазами. Пора понять, что мы вошли в Афганистан не по своей прихоти, - мол, захотелось нам установить или защитить советскую демократию. Мы вошли туда с целью оградить своего союзника от внешнего вмешательства - по просьбе правительства той страны. Существуют документальные свидетельства того, что это правительство обращалось к нам 14 раз в течение 1979 года с просьбой о вводе войск и наше правительство долго колебалось, откликнуться или нет на такую просьбу.
Причем мы входили туда на твердой правовой основе: между нашими странами был заключен в декабре 1978 года договор о взаимопомощи. Его 4-я статья позволяла нам оказывать и непосредственную военную помощь этой стране.
Были ли другие альтернативы этому решению? Были. Наверное, можно было бы более активно и деятельно работать по линии ООН и попытаться оградить Афганистан от вмешательства извне. Можно было бы вести более тонкую и кропотливую работу с пришедшей к власти в Афганистане НДПА (Народно-демократической партией Афганистана), чтобы удержать ее от слишком поспешных и порой даже безрассудных шагов во внутренней политике.
Эти альтернативы в силу идеологической заскорузлости не были использованы. Но с вводом войск ситуация вольно или невольно изменилась. Первоначальные наметки - надежды на то, что мы будем сидеть в военных городках, сажать деревья да рассказывать о мирном будущем - не подтвердились. Против нашей воли войска были втянуты в боевые действия. Получилась совсем другая реальность.
Каждая война - это трагедия. Большая трагедия. Кому как не нам, непосредственным участникам, писать об этом? Получать это лучше из первых рук... Есть целое поколение, которое связало свою судьбу, свою жизнь с Афганистаном. Есть люди, наши русские люди, которые не по своей воле остались там, «за речкой».
После Великой Отечественной войны Верховный Главнокомандующий собрал в Кремле весь высший состав нашей армии, поздравил в его лице весь советский народ с победой, подвел итоги войны. Совместная фотография на память об этом событии обошла тогда все ведущие газеты мира. Политически это было логично, по-человечески приятно и понятно. Были продемонстрированы сплоченность нашего народа, единство армии и народа, без чего невозможна была бы Великая Победа.
Наша же афганская война получила совсем другую трактовку Она стала восприниаться как нечто ненужное, ошибочное. Верховный Главнокомандующий на протяжении всего периода своего руководства ни разу (!) не встречался в расширенном составе с командованием 40-й армии, аппаратом главного военного советника, ни разу не приезжал в Афганистан, ни разу не беседовал с рядовыми бойцами, молодыми офицерами.
Дальше Ташкента, где он встречался с Наджибуллой для решения текущих политических проблем ситуации вокруг Афганистана, - дело никак не продвинулось. Вся энергия Генерального секретаря ЦК КПСС свелась к тому, чтобы ускорить вывод войск сначала из Афганистана, потом из Монголии и Восточной Европы. Он так и не понял, что общий баланс сил в мире нельзя подменять салонной дипломатией и приобретением личных друзей. Что истинными друзьями России навсегда останутся ее армия и флот...
И первым пробным камнем в этом политическом отступлении был Афганистан. Конечно же вывод войск из Афганистана прошел в общих чертах организованно, в строгом соответствии с достигнутыми в Женеве договоренностями - всего за 10 месяцев, об этом известно все в деталях. В политическом же плане это было, скорее всего, бегством, отступлением и сдачей, политических и военных позиций, завоеванных ценой огромных безвозмездных материальных вложений, усилий сотен тысяч советских людей, ценой 15 тысяч погибших.
Уже сам факт вывода оставлял осадок в душе, а то, как он проходил вызвало у нас, непосредственных участников тех событий, глубокое разочарование. Это Фидель Кастро встречал своих интернационалистов из Анголы на аэродроме у трапа самолета и каждого обнимал лично.
Президент Афганистана Наджибулла как радушный хозяин провожал войска, по человечески красиво и тепло. «Ташакор, Ванья! Мо тора харгез фараомуш нахохим кард!» («Спасибо, Ваня! Мы тебя никогда не забудем!»). Наджибулла поступил великодушно. Наш лидер отвернулся от своей же армии - мол, не я вас туда послал. (Хотя известно, что при вводе войск в Афганистан на Пленуме ЦК Горбачев в лучших советских традициях проголосовал вместе со всеми «за»).
Сигнал был подан! Поэтому потом в военкоматах получившие увечья в Афгане ребята слышали от бездушных чиновников: я вас туда не посылал!
- Меня туда Родина послала!
- Какая теперь Родина? Где она?
Компания последующего шельмования и третирования армии отсюда, с этих сигналов, и началась...
Разброс мнений при оценке любого события - крупного ли, маленького ли, всегда был, есть и будет. Так получилось в нашем обществе и при оценке афганских событий. Афганская война не стала нашей всенародной войной. Правозащитники и пацифисты во главе с известным крупным советским академиком посчитали нас тогда чуть ли не оккупантами. Некоторые политики сочли нас невинными жертвами некогда принятого неправильного политического решения.
И редко кто спрашивает нас самих, кем же мы сами себя считаем? Мы считали и считаем себя защитниками Отечества. Не героями, а его рядовыми солдатами-тружениками. Судьба распорядилась так, что именно на долю нашего поколения выпало такое испытание. Мы не рассуждали, выполнять или не выполнять приказ, исполнять или не исполнять свой долг. Мы это делали. Буднично. Прозаично. В трудах. И в ответ получали весточки от родных нам людей: ты - там, чтобы мы здесь жили спокойно.
Долг свой мы исполнили! «Афганцы» свято чтут память Героев Советского Союза старшего сержанта Николая Чепика, рядового Николая Афиногенова, лейтенанта Александра Стовбы и многих-многих других известных и неизвестных героев. Наверное, лучше всех выразил наши чувства после афганской войны генерал Ким Македонович Цаголов: военные войну не проиграли. Ее проиграли политики.
А и вправду: 40-я армия в Афганистане не потерпела ни одного военного поражения, все сражения были ею выиграны! И наоборот: все международные гарантии невмешательства во внутренние дела Афганистана, прекращения вооруженной борьбы и прочей словесной трескотни, о чем так пеклись архитекторы перестройки и нового международного порядка, оказались не более чем мыльным пузырем!
Что было положительного в нашем пребывании в Афганистане? Мы действительно стояли на защите наших южных рубежей, на защите интересов нашей родины, Советского Союза. Пока наши войска находились там, не было волны террора во всем мире, не было наркоугрозы для России и других союзных республик.
Общеизвестно, что лагеря подготовки террористов всех мастей и всех стран после вывода советских войск были переведены с территории Ирана и Пакистана на афганскую территорию. Общеизвестно и то, что в двух наших чеченских войнах мы «встречались» с теми, с кем не так давно приходилось «пересекаться» в Афгане.
В недавнем интервью министр иностранных дел Пакистана на вопрос английской Би-Би-Си, кто виноват в том, что в Пакистане сейчас (после ввода в Афганистан натовских войск) наивысший процент террористов в мире, ответил примерно так: «Вы. Во время войны с СССР в Афганистане вы собрали в приграничных районах нашей страны моджахедов со всего мира, вооружили и определили борьбу за «чистый ислам» как идеологическую основу их борьбы с режимом и советскими войсками в Афганистане».
Мы недовоевали в Афгане. Эта мысль, впервые высказанная в книге Алексея Чикишева «Спецназ в Афганистане», проходит лейтмотивом ощущений многих наших «афганцев»....
Кем мы стали после войны? Кто-то продолжил армейский путь, дослужившись до высоких воинских званий и должностей, кто-то нашел себе применение на гражданском поприще. Из числа «афганцев» были и министры обороны, и начальники Генерального штаба, и командующие войсками военных округов. Кто-то стал губернатором, кто-то - депутатом Госдумы, заместителем федерального министра. Иные стали писателями, известными журналистами. Основная же масса - рядовыми тружениками: каменщиками, водителями, врачами... Мы не сломались. Мы выдюжили. Жизнь продолжается.
На Руси была и будет традиция строить храмы во славу воинов, павших в боях за Отечество. Их имена, а также названия полков высечены в наиболее почитаемых в стране местах, скажем, в Георгиевском зале Московского Кремля. Имена полководцев и воинов, прославивших Россию на поле брани, знал и знает весь народ. Остается только надеяться, что за героями оболганной афганской войны непременно сохранится достойное место на алтаре Отечества.
Эта же статья: