Михаил Иванович Головань Запад — 74:
Непридуманная история
Несколько лет назад у меня умерла двоюродная тетя из Ярославля — Мария Грохольская. Мы все ее звали тётя Маша.
Сколько я ее знал, она курила только папиросы «Беломор» и пр.
Как-то раз ещё в детстве я ее спросил об этом. Почему она так много курит? И что мне врезалось в память.
Оказалось, что в самом начале войны ее полевой госпиталь, где она была медсестрой, попал в окружение в какой-то деревне в лесу. Точно не скажу.
...
Мне было лет
Как-то раз утром просыпаюсь — ни врачей, ни ходячих раненых: НЕТ!
Врачи и легкораненые ушли в тыл сами... Навряд ли их кто-то вывез тогда на полуторках.
Остались одни лежачие-тяжелораненные без ног, рук и пр. И мы, две девушки-медсестры.
Есть — нечего... только несколько бочек с солеными огурцами и ящики с махоркой, армейские газеты: и ВСЕ! Грибы да ягоды.
Немцы наступали тогда лихо! С минимальными потерями как по маслу, и были еще «относительно добрые».
Пришла их разведгруппа, посмотрели на бойцов, на сестричек и дальше вперёд своей дорогой, мол, «...сами сдохнут».
Но были и такие, кто потихоньку пробирался к нашим и передавали хлеб и консервы.
Так вот. Про голод. Ели соленые огурцы, пили воду и ...курили махорку. Лежит солдатик, стонет и просит: «Сестричка, заверни мне цигарку, закури, да дай затянуться, посиди со мной пока докурю...»
Так по кругу и ходишь с каждым покуриваешь. Покурил и, вроде как, поел и сыт.
Вот и втянулась.
О солдатиках тех — раненых — ничего сказать не могу. Земля им пухом!
А как она выжила, это совсем отдельная история.
Закончила войну в Германии ст. операционной сестрой. Насмотрелась такого, что редко кому в жизни выпадает.
Помню только, решительная была женщина!