Клуб Военного Института Иностранных Языков

Прошел славный путь от сперматозоида до капитана 1 ранга: ЧФ, СФ, 8-я ОпЭск ВМФ, ГлавПу СА и ВМФ, Международное Московское радио, "Радио "Славянка", ЗГВ, Чечня, ГУ ГШ, Минпечати Правительства Московской области, Телерадиокомпания "Подмосковье". Международная общественная организация "Марс - Меркурий".

ВИИЯ. 80 лет на службе Отечеству

1 февраля в концертном зале Вегас Сити Холл состоялся юбилейный вечер, посвященный 80-летию воюющего ВУЗа - Военного института иностранных языков. Все 1.500 мест зала были заполнены выпускниками разных лет и курсантами учебного заведения, созданного за год до начала Великой Отечественной войны. Необходимость создания была очевидной: сложная военно-политическая обстановка и острый дефицит военных специалистов, владевших иностранными языками.

За годы войны Военный институт иностранных языков Красной Армии подготовил более 4,5 тыс. специалистов, владевших тонкостями диалектов и военной терминологии, знанием структуры, вооружения и тактики вражеской армии. Помимо основного, немецкого, в институте велось изучение финского, шведского, норвежского, датского, испанского, итальянского, польского, чешского, венгерского, румынского, сербского и болгарского языков. Выпускники направлялись в действующую армию, в партизанские отряды, в штабы и управления Красной Армии, редакции фронтовых газет, на обеспечение сотрудничества с союзниками по антигитлеровской коалиции.

За боевую работу более 2,6 тыс. военных переводчиков были удостоены боевых орденов,32 стали Героями Советского Союза.

В послевоенный период выпускники, слушатели и курсанты ВИИЯ участвовали во всех вооруженных конфликта, затрагивавших интересы Родины: в Корее, Вьетнаме, Египте, Ираке, Йемене, Ливии, Анголе, Мозамбике, Эфиопии и других "горячих точках". Только за выполнение боевых задач в Афганистане государственных наград были удостоены 167 курсантов, слушателей и преподавателей.

За заслуги в подготовке высококвалифицированных офицерских кадров в 1980 г. Военный институт был награждён орденом Красного Знамени и переименован в Военный Краснознамённый институт.

В 1992 г. он был преобразован и вновь стал факультетом иностранных языков на сей раз Военного университета Минобороны. Сегодня в нем изучают 43 иностранных языка.

В эти дни офицеры и курсанты ВУЗа задействованы в Сирии, где осуществляют связь российского контингента с личным составом вооружённых сил и местным населением. За боевую работу в Сирии более 200 офицеров и курсантов факультета удостоены государственных и ведомственных наград, пять стали кавалерами Ордена Мужества.

Боевой путь ВИИЯ прозвучал в поздравительной речи в концертном зале Вегас Сити Холл выпускника этого учебного заведения1984 г., заместителя Министра обороны Российской Федерации генерал-полковника Александра Васильевича Фомина.

Праздничные мероприятия, посвященные 80-летию ВИИЯ, включали вручение Премии, учрежденной Союзом ветеранов этого ВУЗа, названной именем его первого начальника генерал-лейтенанта Николая Николаевича Биязи и состоявшей из номинаций: "Хранитель традиций", "Мастер военного перевода", "За верность профессии", "Оружием слова", "Наставник военных переводчиков".

Почетные награды в номинациях ветеранам, преподавателям и курсантам вручали достойнейшие люди. Так награды в номинации "За верность профессии" вручил председатель Правления Ассоциации юристов России, выпускник ВИИЯ 1991 г., обладатель медали "За боевые заслуги" Владимир Сергеевич Груздев.

Среди награжденных были члены Международной общественной организации бывших военнослужащих "Марс – Меркурий" - выпускники 70-х гг., по сей день работающие в этом учебном заведении и делящиеся знаниями с нынешними курсантами: полковники в отставке Валерий Иванович Погребенков и Евгений Георгиевич Торсуков.

Вице-президент МОО "Марс – Меркурий" - коллективного члена Российского Союза ветеранов капитан 1 ранга в отставке Александр Яковлев

«Награда» для инвалида

15 февраля – День воина – интернационалиста. Дата, призванная почтить память воинов, исполнявших воинский долг за пределами Родины. Именно в этот день 31 год назад территорию Афганистана покинула последняя колонна советских войск.

Встретиться с однополчанами, отметить этот день и почтить память павших товарищей во Дворец спорта ГЦКЗ «Россия» в столичных Лужниках прибыли «афганцы» и ветераны иных боевых действий. В зрительном зале из 620 тысяч прошедших Афган «интернационалистов» (сколько тысяч было задействовано в других «горячих точках» установить не удалось) собрались порядка 7,5 тысяч. Остальные, оставшиеся в живых, покалеченные душой и телом, забытые соотечественниками, как и в прежние годы отмечали этот далеко не праздничный день в узком кругу с родными и близкими.

Мероприятие в Лужниках также выглядело не особенно праздничным. Заявлено оно было как Концерт, посвященный 75-летию Победы Советского народа в Великой Отечественной войне и 31-й годовщине окончания боевых действий в Афганистане. И проводилось под эгидой солиднейших организаций: Московского объединения организаций ветеранов локальных войн и военных конфликтов, Комитета по делам воинов – интернационалистов при Совете глав правительств государств Содружества, Международного Союза общественных объединений «Общественный комитет ветеранов войн», Общероссийской общественной организации «Ветераны боевых действий России», при поддержке Правительства Москвы, Московской городской Думы, Министерства обороны и Министерства культуры.

И началось оно с выноса знамен и небольшой торжественной части. Ветераны боевых действий тепло встретили приветствовавших их достойнейших людей, в том числе командовавшего 40-й армией члена правления и президиума Российского Союза ветеранов Афганистана генерала армии Виктора Фёдоровича Ермакова. Который объявил о том, что узнает многих из находящихся в зале и обратился к собравшимся со словами «боевые друзья», «братья». А также инока Киприана, в мирской жизни Валерия Анатольевича Буркова - одного из последних получивших звание Героя Советского Союза, полковника, военного во втором поколении, авианаводчика, потерявшего в Афганистане ноги, пережившего клинические смерти, выжившего и вернувшегося в армию.

Зал тепло реагировал на песни афганской поры группы «Каскад» из Ярославля и в едином порыве встал при звуках песни Александра Маршала «Третий тост». Люди вновь переживали войну, вспоминали друзей, однополчан, не доживших до этого дня с нами. Сколько их осталось в том далеком далеке? Скольких не дождались их жены, невесты и дети? Сколько детей могло бы появиться на свет, будь они живы, и сколько бы рядом с нами бегало их внуков?

А мы говорим «демография», боремся за рождаемость, но до сего дня не знаем, сколько же действительно погибло в Афганистане. Что уж тут говорить о Великой Отечественной, 75-летие окончания которой вскоре собираемся праздновать?! Только в последнее время звучали цифры: 14.453, 15.051, 14.427, 11.250, 13.835, свыше 15 тыс. советских военнослужащих. На сегодняшнем мероприятии Виктор Фёдорович Ермаков озвучил еще одну «уточненную цифру» - 13.238 погибших.

Приходит на ум цитата из романа Ремарка "Черный обелиск": "Но, видно, всегда так бывает: смерть одного человека — это смерть, а смерть двух миллионов — только статистика». К погибшим соотечественникам в нашей стране относятся как к бездушным цифрам. А ведь это были парни в самом расцвете сил. Исполняя приказ, погибли лучшие. Еще 53.700 были ранены, искалечены, 417 пропали без вести. А сколько «подсело» на наркотики?

Через 31год после окончания войны в ДРА собравшиеся в Лужниках ветераны вновь становились 20 – 30-летними парнями. На их глазах невертывались слезы радости встреч и вновь переживаемой горечи утрат. Не дожидаясь окончания концерта, многие выходили в фойе Дворца спорта, принимали на грудь сто грамм наркомовских и изливали грусть сослуживцам, за войну действительно ставших братьями.

Насмешкой для многих из собравшихся в Лужниках участников этого фарса прозвучало «награждение» оставшихся инвалидов войны «инвалидными колясками электрическими». На сцену на колясках обычных вывезли шестерых афганцев, которых 31 год ждала эта «награда». Еще десятку нетранспортабельных инвалидов она была передана через родственников и руководителей их ветеранских организаций по месту проживания.

Практически каждое советское и российское поколение имеет свою войну и ее ветеранов. Много в нашей стране организаций, говорящих слова о помощи ветеранам. Но зачастую слова так и остаются словами и в дела не воплощаются. Пока инвалид будет ждать коляску 30 лет с момента участие в войне, воин, находящийся на службе Отечеству, задумается, стоит ли ему отдавать жизнь и калечиться за такую родину.

Так будем помнить погибших и будем помогать живым!

Вице-президент МОО «Марс – Меркурий»

ветеран боевых действий

капитан 1 ранга в отставке Александр Яковлев

Летный комбинезон или убедительный русский язык

Эту историю рассказал мне приятель, знаток иностранных языков, неунывающий оптимист Паша. Случилось это во времена СССР, когда по окончании института военных переводчиков он оказался в одной из ближневосточных стран. Здесь наши военные обучали арабских летчиков, а Павел переводил наставления и замечания инструкторов. Работал на совесть. Говорит, например, инструктор: "Все, хватит верблюдов смешить!" или что-нибудь покороче и покрепче. Как тут переведешь!? А Паше удавалось и углы сгладить, и изложить все доходчиво. Когда же военспецы просили перевести сказанное ими обратно, то удивлялись, насколько их русский деликатен и убедителен.

После занятий инструкторы ехали в городскую гостиницу, на базар или окунуться в море. Командира и зама вез Ахмед – водитель, словарный запас которого состоял из двух русских слов: "товарищ" и "дай". Поэтому начальники говорили, не боясь, в том числе о том, что легче научить летать верблюдов, критиковали положение в стране и руководство ее вооруженными силами. Так все бы и шло, если бы Ахмед не поделился с Пашей мечтой: "Мол, хочу летный комбинезон". А Павел, не долго думая, взялся обучать Ахмеда паре русских фраз, чтобы тот лично попросил командира. Ахмед оказался упорным и трудолюбивым. Недели три, предвкушая результат, он оттачивал фразы. И, наконец, момент настал.

Очередной день занятий подошел к концу. Люди собрались у машин в готовности ехать. Вдруг Ахмед оборачивается и, глядя в глаза севшему позади него командиру, практически без акцента говорит: "Товарищ, дай мне комбинезон". В наступившей гробовой тишине лица командира и зама вытягиваются и каменеют, а Ахмед как ни в чем не бывало продолжает: "Да не жалей тряпку"… Тишина взрывается безудержным смехом спецов, знавших о готовящейся проделке и собравшихся вокруг командирской машины. И лишь этот смех выводит из оцепенения пассажиров Ахмеда. Кстати, на следующий день он таки получил летный комбинезон.

А с Пашей мы пересекались по службе на Черноморском, затем на Северном флоте, продолжаем дружить и сегодня.

Вице-президент Международной общественной организации бывших военнослужащих "Марс – Меркурий" - коллективного члена Российского Союза ветеранов капитан 1 ранга в отставке Александр Яковлев

Экзамен по тактике и полет к экватору

В 60-е годы прошлого века советская дальняя авиация пополнилась стратегическим бомбардировщиком-ракетоносцем Ту-95. Этот самый скоростной в мире и в то же время экономичный турбовинтовой самолёт по сей день остается в строю.

Тогда же он вписался в ядерную триаду СССР и приступил к полетам над Атлантикой, Северным Ледовитым и Тихим океанами, внося вклад в военно-стратегический паритет в холодной войне, отслеживая вероятного противника и напоминая ему о возможном ответном ядерном ударе. На Западе эти самолеты прозвали "Bear" - "Медведь". Мне, тогда слушателю 3-го курса 3-го факультета Военного института иностранных языков, довелось встретиться с этим "зверем" летом 1968 года.

Перед вылетами на Ан-12

Конец июня. Завершается летняя экзаменационная сессия. Остается экзамен по тактике Советской Армии. Готовлюсь к сдаче. Все идет по плану. Голову время от времени посещают крамольные мысли о предстоящем отпуске. И тут Ярослав Гашек с его "Похождениями бравого солдата Швейка" и выражением "Все шло хорошо... пока в дело не вмешался Генеральный штаб". Вызывают к начальнику факультета подполковнику Анатолию Петровичу Филиппову, звучит команда: "Отставить экзамен. Готовиться к очередному полету".

Что ж, не привыкать: другие языковые группы получали вводные, после которых прощались с учебой и убывали в долгие командировки. Наша же группа подобно пожарной команде вот уже год обеспечивала заграничные полеты самолетов военно-транспортной и бомбардировочной авиации, не прекращая обучение. На счету каждого из нас было до десятка полетов на транспортниках Ан-12 и бомберах - ракетоносцах Ту – 16. Преимущественно в ближневосточные страны.

Задаю вопрос: куда, в какой форме. Ответ: куда - узнаешь на месте, а форма – повседневная – х/б, пилотка, сапоги. Удивлению нет границ: в полетах на транспортниках одевались по-гражданке, с визитами на бомберах – в летной форме со старшинскими погонами. На сей раз старт из Кипелово Вологодской области на самолете дальней разведки и целеуказания Ту-95 РЦ с экипажем из морских летчиков, обычно летавших над нейтральными водами и особо не нуждавшихся в переводчике.

Ту-95 в полете

Вопросов стало меньше после инструктажа в штабе: лететь на Юг, в Индийский океан. Полет учебно-рекогносцировочный. Отработка предстоящего в скором будущем поиска в экваториальных широтах возвращающегося из дальнего космоса и приводняемого на океан космического аппарата, а также взаимодействия и наведения на него кораблей созданной год назад 8-й Оперативной эскадры ВМФ. Без переводчика никак. Придется пересекать границы иностранного государства.

Полет затяжной, при успешной дозаправке в воздухе может длиться более 28 часов. В авиации это одна из самых технически сложных и опасных операций. Самолеты сближаются до 25 метров. Неверное движение, и все может закончиться катастрофой. Дозаправка пройдет на высоте около 5 тыс. метров на скорости около 600 км в час. Ее усложнят бесконечные воздушные ямы над горными хребтами, пересекающими Иран на всем маршруте полета. Первым пойдет самолет-заправщик, прибывший с аэродрома в Энгельсе Саратовской области и выполненный на базе бомбардировщика ЗМН ОКБ Мясищева. По классификации НАТО "Бизон".

Садимся в Моздоке. Встречаемся с экипажем заправщика, прорабатываем детали. Я – с Толей Ковалевым, однокашником, также сдернутым с экзамена. Его самолет летит первым. Отдав топливо, он повернет обратно, а мы продолжим движение. Обсуждаем варианты общения с иранскими радиодиспетчерами в воздухе перед дозаправкой. Во время самой операции мы лишимся возможности отвечать на вопросы с земли, поскольку командиры переключат связь на себя и будут вести межсамолетные переговоры.

Так все и получилось. При пересечении границы проблем не возникло. А вот с началом дозаправки чего мы только не услышали!? Несмотря на то, что сначала Толя, затем я, отойдя от штампов авиационного радиообмена, объяснили диспетчерам то, что ожидает предстать перед их взором на экранах локаторов. И тем не менее это не помогло. Как только командиры перевели связь на себя, и мы лишились возможности отвечать на вопросы с земли, в эфире началось: "Русские, что вы делаете? Вы с ума сошли! Опасно сближаетесь! Разобьетесь!"

А тем временем наши многотонные машины производили уникальнейшие манипуляции. Одна выпустила и волочила за собой яростно пляшущий топливный шланг с конусом, другая отчаянно пыталась попасть в этот конус специальной пушкой. Оба самолета раскачивало и трясло. Тем не менее ювелирное мастерство командиров позволило не только не допустить удара конусом по винтам или фюзеляжу, но и насадить конус и заправиться достаточным количеством керосина.

Грамота Главкома ВМФ

Завершив заправку, самолеты разошлись, а мы с Анатолием связались с землей, еще раз объяснили произошедшее и извинились за невозможность оперативных ответов на задававшиеся вопросы. По словам Анатолия, полет его самолета продолжался менее пяти часов. Мы же продолжили движение в район выполнения задачи. Полет над океаном проходил без потрясений и в общем не вызывал сомнений в успешности. Моя работа закончилась, и я, насколько это возможно, наслаждался полетом в кислородной маске на лице, бортовым пайком под рукой и самодельным писсуаром неподалеку.

Часов через 7 вышли в район барражирования, установили радиосвязь с кораблями 8 ОпЭск, наблюдали их по кильватерному следу, отработали мероприятия по учебному поиску спускаемого аппарата и повернули на север. На подходе к иранской границе вновь пришлось проявить находчивость в поисках объяснения для иранского диспетчера, находящегося на юге страны, каким образом наш самолет, вылетевший накануне из Москвы, вновь летит в Москву. Пришлось отнести иранца к вчерашнему полетному плану.

Это был первый полет самолета дальней авиации в экваториальные широты Индийского океана. Он продолжался более 20 часов, и с тех пор о нем напоминает мне грамота, подписанная Главнокомандующим ВМФ СССР адмиралом флота Советского Союза Сергеем Георгиевичем Горшковым. А также то, что через пять лет я получил назначение и попал служить на ту самую 8-ю Оперативную (Индийскоокеанскую) эскадру ВМФ, ставшую для меня на какое-то время родным домом.

И лишь после того полета и последовавшего за ним отпуска уже в новом учебном году мне довелось вернуться к экзамену по тактике Советской Армии.

Перуано-российская солидарность. История трагедии

18 июля, по инициативе посольства Перу в Российской Федерации, на Новодевичьем кладбище, у надгробного памятника на символической могиле спасателей, летевших в 1970 году к пострадавшим от землетрясения жителям Перу с грузом продовольствия и медикаментов, состоялось поминовение погибших. На стеле памятника выбиты имена 15 членов сдвоенного экипажа суперсовременного по тем временам военно-транспортного самолета Ан-22 "Антей" и семи пассажиров: бортпереводчика и личного состава полевого госпиталя. После промежуточной посадки на авиабазе ВМС США в исландском Кефлавике связь с самолетом была потеряна. Корабли и авиация Северного флота, а также самолеты НАТО провели поисковую операцию по маршруту полета. Удалось найти несколько фрагментов, в том числе доски от ящиков для медикаментов с надписью "Сделано в Саратове". Но по ним было сложно установить причину трагедии. Остановились на версии главного конструктора Ташкентского авиационного производственного объединения Ивана Половникова о том, что причиной мог стать брак при изготовлении лопастей винта - одна из них оторвалась и прошила фюзеляж самолета.

Мне довелось побывать на Новодевичьем кладбище, встретиться с родственниками погибших и помянуть товарищей, и у меня есть своя версия произошедшего:

…В июле 1970 года мы, пять молодых лейтенантов - выпускников военного Ин’яза были прикомандированы к экипажам самолетов Ивановского полка военно-транспортной авиации. Мне и Александру Юринскому выпала честь лететь на не имевших аналогов в мире Ан-22 "Антеях". При этом Александру выпал самолет с экипажем под командованием военного летчика 1 класса Бояринцева, мне - борт номер 09305 военного летчика 1 класса Хорошко. Нам ставилась задача обеспечивать безопасность полета путем поддержания связи с радиодиспетчерскими пунктами в пролетаемых странах и над Атлантикой. Мой самолет взлетел с аэродрома Чкаловский и на маршруте до Перу должен был следовать с часовым интервалом за Бояринцевым. Полет был поделен на четыре этапа: до Исландии, Канады, Кубы и Перу. Первый этап прошли в штатном режиме, сели на авиабазу ВМС США в Кефлавике, поочередно пообедали в американской летной столовой и на пути между столовой и стоянками самолетов пообщались с коллегами. Как оказалось, это была наша последняя встреча. Удивило то, что когда экипаж Бояринцева обедал, его самолет был открыт для посещения иностранцами. На вопрос "почему" ответом было: "Добро" дали посольские". Нашему экипажу предложили совершить ответную экскурсию по стоявшему неподалеку американскому "Геркулесу".

Как взлетал Бояринцев и взлетал ли, мы не видели, поскольку находились в столовой. Сами же оторвались от ВПП, как и было предписано, через час после его старта и пошли на Канаду. Пролет по этому участку маршрута предполагал выход на связь с радиодиспетчерскими пунктами судов, обеспечивавших регулярные трансатлантические перелеты. Нас насторожило то, что попытки связаться с первыми двумя были тщетными. И лишь до третьего судна удалось "достучаться" на аварийной частоте. По полученной информации, интересовавший нас борт в тот день на него не выходил. После моего доклада в командире, как и во мне, окрепло сомнение в том, что здесь пролетал Бояринцев. На подлете к Североамериканскому континенту штурман доложил о сильнейшем грозовом фронте, идущем со стороны континента. Командир принял решение изменить маршрут и вместо Гандора в континентальной Канаде посадил самолет на остров Ньюфаундленд в Галифаксе. По радиотелефону диспетчера аэропорта мы с командиром попытались выяснить судьбу самолета Бояринцева в Гандоре, но … безуспешно.

Третий этап полета проходил вдоль восточного побережья США и завершился на Кубе. Во время посадки заметно нервничавший командир скомандовал "запретить постороннее шевеление прикомандированных", а выполняя рулежку, поделился содержанием ночного кошмара. Ему приснилось, что самолет при посадке ломает переднюю пяту, зарывается носом в ВПП и взрывается. Все облегченно вздохнули, когда наш Ан-22 занял место на стоянке.

Мы вышли из самолета и попали в объятья земляков. Меня обнимал и неистово тряс однокашник Женька Разоренов, прилетевший накануне на испытанном в многолетних перелетах транспортнике Ан-12 и в исступлении повторявший: "Я все гадал, кто – ты или Сашка Юринский". "Да в чем дело-то? - недоумевал я. "Один из ваших двух самолетов пропал над Атлантикой", - сказал он, показывая кубинскую газету с рисунком, на котором американский ковбой стреляет в голубя с надписью "СССР". "Выходит, - подумал я, - не зря переживали: пролетели над нашим пропавшим самолетом и ничего не заметили".

Сегодня память о советских спасателях чтят в Перу. 18 июля, подчеркнул посол этой страны в России Луис Бенхамин Чимой Артеага, считается в Перу традиционным днем перуано-российской солидарности. В мемориальном комплексе "Кампосанто" города Юнгай – крупнейшего из разрушенных землетрясением 1970 года, установлен монумент. Ежегодно в день гибели спасателей здесь проводится памятная церемония. В перуанском посольстве в России открыта выставка фотографий, газетных вырезок и других материалов, посвященная тем событиям. Поддерживая тесные отношения с родственниками погибших, посольство каждый год участвует с ними в поминальных мероприятиях на Новодевичьем кладбище.

Вице-президент Международной общественной организации

бывших военнослужащих "Марс – Меркурий" - коллективного члена

Российского Союза ветеранов

капитан 1 ранга в отставке Александр Яковлев